Великорусские сказки Пермской губернии

И осердилась жар-птица, и полетела она с Иваном крестьянским сыном к другой сестре, ко середней, значит. Вот они летят, летят; вот жар-птица и говорит Ивану крестьянскому сыну: «Оглянись-ка назад-то, да посмотри-ка-ся, что тамока делается». — Вот как оглянулся Иван крестьянский сын, и увидал, что назаде-то тамока пожар, горит. Вот и спрашивает он жар-птицу: «Что это горит?» — И отвечает жар-птица: «А это горит город сестры! Я зажгла его за то, что она не отдала мне-ка сундучок тот!»

Вот они летят, летят, и прилетели к середней сестре. И эта, середняя сестра, тоже обрадовалася им и не знает, чем их потчевать. Вот и у этой сестры они погостили сколя. Вот как уж занадобилось им отправляться в путь-дорогу, жар-птица и говорит этой середней сестре своей: «Отдай-ка, — говорит, — мне-ка батюшкино-то благословленье, сундучок-от!» — «И что ты, сестрица! Как это можно отдать сундучок?» — И не отдала, значит.

Вот жар-птица осердилась и на середнюю сестру свою и полетела с Иваном крестьянским сыном к третьей сестре своей. Вот и опять летят они сколя, много-мало; вот опять жар-птица и говорит Ивану крестьянскому сыну: «А посмотри-ка, — говорит, — что опять назаде-то делается?» — Вот как посмотрел Иван крестьянский сын, и увидал опять, что пожар, горит. И спрашивает опять у жар-птицы: «А что это горит?» — «А это горит город середней моей сестры: я зажгла его за то, что не отдала она сундучок».

Вот и прилетели они к самоменьшой сестре; эта сестра еще пуще обрадовалася им и не знает, чем их потчевать-то. Вот и стали они гостить тутака; вот погостили сколя и начали опять собираться в путь-дорогу, домой уж, значит. Вот как начали собираться, жар-птица и говорит этой сестре своей: «Отдай, — говорит, — мне-ка сундучок-от, батюшкино-то благословленье!» — И стала, значит, просить ее. Неохото было отдать и этой сестре сундучок, а отдала-таки.

Вот жар-птица взяла этот сундучок, распростилася с сестрой и полетели с Иваном крестьянским сыном, к себе-ка, домой. Вот приехали они, прилетели, значит, в то место, где жительствие имела жар-птица. Вот и стала эта жар-птица угощать Ивана крестьянского сына всякими разными кушаньями; пировать стали, веселиться. Вот и погостил тутака и дивно-таки время Иван крестьянский сын, вот и пора уж настала домой собираться. Вот и стал он собираться домой.

Вот как стал он собираться домой, жар-птица и говорит ему: «Ну, Иван крестьянский сын, ты для меня делал добро, теперь мне нужно для тебя что-нибудь сделать. Возьми-ка, — говорит, — этот сундучок: я тебе его подарю. Да смотри, не открывай ты этот сундучок дорогой, а когда домой придешь, тогда и открой его!» Вот взял Иван крестьянский сын сундучок этот, распростился и пошел в путь-дорогу, восвояси.

Вот и идет он. Вот он шел, шел, а дивняжно еще до двора; а его так и подмывает поглядеть в сундучок-от. Не мог он утерпеть, взял да и отворил его. Как только отворил он этот сундучок, и вдруг увидал, что он в больших таких палатах. Поглядел в окно и видит, что он в городу; а народу видимо-невидимо, кишит просто.

Так-то и сделался он царем и стал, значит, править этим государством. Вот когда сделался он царем, достал тут отца и мать. И стали они жить да быть, да и топеречь живут.

20(24). ЧУДО ЛЕСНОЕ (Морской царь)

Рассказал А. Д. Ломтев

Жил-был воробей с мышкой. Посеяли они конопля долину. Конопля родилась очень высокой; поспела конопля, воробей может есть, а мышь не может залезть. Сучинили на это они суд, что работали они вместе, мышь: «Я, — говорит, — земли нарыла, а ты коноплю притащил, сеяли вместе, а ты ешь, мне не даешь!» — Слетелись на суд всякие сословья зверей и птицы; наконец сказали: «Давайте, кто кого подблит (осилит), тот будет у нас судья!»

Лев-зверь счунулся с орлом драться, у орла крыло отломил сразу. На льва-зверя больше никто не полез. Быть ему судьей. Тогда сказал лев-зверь: «Тебя, мышь, не подсаживать, а можешь, так залезай сама и ешь!» — На том и кончилось у них.

Орел остался на земле: лететь ему нельзя; а все разошлись, разлетелись. Мужик идет, стрелец, хочет орла стрелять. Орел говорит человеческим голосом, что «не стреляй, мужик, меня, бери меня в руки!» — Мужику что-нибудь будто бы бластится, не поверил тому; подчалил (причалился) второй раз стрелять. Потом орел скричал пуще, во второй раз, что «ты, мужик, не стреляй, а бери меня в руки, неси домой!» — То мужик подходит к орлу; орел говорит мужику: «Ты неси меня домой, корми меня три года, я тебе в три раза заплачу!» — Мужик приносит домой; жена ему и сказала: «Что ты несешь чего не надо, несъедобную штуку?» — Орел ответил: «Послушай, умница, кормите меня с мужем три года, я вам втрое заплачу за это!»