Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса

Вместе с тем в ряде мест Тверского края росчисти обрабатывают очень тщательно, и это сильно продлевает плодородие безнавозной земли. Так, в Калязинском уезде “везде семьянистом (то есть многосемейными крестьянами, – Л.М.) немалое число земли под пашню расчищается. Разчистка бывает следующим образом. Срубают лес осенью и оставляют на год или на два на месте, дабы земля под сучьями подопрела. После того крупный лес отбирают, отсекая сучья, и употребляют, куды годен. А сучья и мелкой лес сбирают в груды и жгут. Потом подымают сперва отрезом, а после сохами и, несколько поборонив, сеют овес. Некоторые же в тот год не сеют никакого хлеба, а переворотя землю, оставляют до будущего, дабы лучше корень и трава засохли и сгнили. Потом перепахав два раза, сеют рожь или яровое. И таковое место, чем далее пашется, тем более урожай приносит. Так, что до восьми хлебов снять можно”[167].

А в Старицком уезде крестьянский опыт лесных росчистей привел к четкому разделению самих типов росчистей. Росчисть из-под крупного леса называется “ляды”, а из-под мелкого – “моложи”. Причем на лядах сеют рожь, а на моложах – яровое. Затраты труда на такие “специализированные” росчисти резко увеличиваются. Зато в первый же год крестьяне получали невиданный урожай (“на новом иоле урожай бывает сам-10”). “Но по снятии пяти хлебов земля начинает терять свою доброту и после без навоза родит плохо”[168].

Немалую роль в продлении срока действия росчистей играли, видимо, своего рода севообороты. Правда, при всех условиях отмечено, что лучший урожай – это урожай второго года высева. Крестьяне Ржевского уезда считали, что “на новых местах хлеб родится лучше, а особливо другой раз или, по их названию, “на оборотах” посеянный”. В качестве примера можно привести обстоятельное использование росчистей в Новоторжском уезде. Здесь “в исходе июля срубают лес под корень и оной оставляют на месте до будущей весны, а тогда оной зажигают. А когда обгорят сучья и ветви, то убирают мелкий на дрова, а лучший – на строения. Землю поднимают сохою и сеют пшеницу или ячмень. На другой год – рожь, а потом овес. Первый и второй хлеб приходят в восьмеро и в девятеро. Сенокосы расчищаются таким же образом, но… срубленный лес не жгут, а убирают прочь. По прошествии двух или трех лет оставшиеся пенья выламывают”[169]. Таким образом, получив в первый год высокий урожай пшеницы и ячменя, во второй год урожай ржи еще выше (сам-9). В третий год неприхотливый овес, видимо, приносит также весомую прибавку в зерновой баланс крестьянской семьи. Кстати заметим, что в Новоторжском уезде роль урожаев на “нивах” была столь велика, что автор топографического описания уезда назвал почвы уезда весьма плодородными, хотя урожай в уезде в целом невелик (рожь и ячмень всего урожается сам-3 и сам-4, но ближе к Старицкому уезду – сам-5 и сам-6, овес сам-3, конопля и лен сам-2 и сам-3)[170].

Следует отметить и роль репы в севооборотах на лядинах. Обильные урожаи репы “по лядам” (“изрядно родится”) отмечены по Осташковскому уезду[171]. В Бежецком у., где расчищалось ежегодно немалое количество земли, в первый год обычно сеяли репу, во второй год – ячмень и только на третий год сеяли рожь. “Плодородие… против навозной земли”, что означало урожайность, равную удобренной навозом земле. По снятии “семи хлебов” росчисти снова запускались под лес[172].

Такова земледельческая практика одного из многих районов Нечерноземья, где, видимо, и родилась ставшая спустя столетия не совсем понятной пословица: “Не поле кормит, а нива” (то есть росчисть).

Росчисть продленного действия

В некоторых местностях по истечении первых лет использования росчисти на эти земли или возили навоз, или начинали “двоить” пашню. Так, в Кашинском у. однократная вспашка и боронование были лишь в первые два года, “но для третьего хлеба пашня двоится”[173]. В районах крайнего севера, в частности в Архангельском у., расчистку лесных участков проводили весной, срубая лес под самый корень. Целый год он лежит недвижимо. Будущей весной его поджигают, но сгорает, видимо, мелочь, так как несгоревшие деревья и сучья берут на дрова. Затем землю рыхлят сохою и сеют рожь. Со второго года землю регулярно удобряют навозом и сеют только ячмень, “которого сначала бывает урожай средствен, а потом от частого унавоживания приходит в большом количестве”[174]. Без удобрения новины служат 4–5 лет. В Онежском у. срубленный лес оставляли на два года, “чтоб подопрел”. Крупный лес отбирали на дрова и строение. А затем остатки жгли. Новина здесь использовалась также подряд 4–5 лет[175].