Великосветская дама

Они совершили замысловатый поворот в дальнем конце комнаты и приостановились, чтобы пропустить две юные, бурлящие энтузиазмом пары. Когда они снова закружились в танце, его светлость возобновил свой допрос:

– Почему же, позвольте поинтересоваться? Не станете же вы утверждать, что опасаетесь, будто нахождение в моем обществе покажется вам менее… увлекательным, чем в обществе виконта?

Глядя ему в глаза, Джорджиана рассмеялась:

– Ах, что вы, вовсе нет. Я боюсь лишь, как бы нахождение в вашем обществе не оказалось чересчур увлекательным.

Как и любой другой мужчина, лорд Эджкомб был падок на лесть хорошенькой молодой девушки, даже если и понимал, что в ее поведении присутствует расчет. Он также улыбнулся.

– Дорогая моя, вы – настоящая кокетка. Но, смею заметить, кокетка очаровательная, поэтому я не стану делать вам выговора, который вы, несомненно, заслужили.

Придав своему лицу благодарное выражение и понизив голос до едва различимого шепота, Джорджиана выдохнула:

– О, благодарю вас, милорд.

– Вздор! – ответил лорд Эджкомб.

Протанцевав три танца подряд, Джорджиана вернулась к Белле, которая тут же принялась с пристрастием допрашивать ее о том, чего хотел виконт Моулсуорт.

С опаской глядя на Беллу, Джорджиана призналась:

– Он сделал мне предложение.

– И? – Лицо Беллы осветилось радостью.

Джорджиана знала, что ее подруге очень хочется выдать ее замуж за достойного человека, каковым, без сомнения, является виконт Моулсуорт. Сама Джорджиана не стремилась вступать в брачный союз без любви, даже чтобы порадовать Беллу. Сделав глубокий вдох, она призналась:

– Я отказала ему.

– Ах! – печально воскликнула Белла. – Почему?

Прочтя неподдельный испуг в больших глазах Беллы – глазах, которые так часто напоминали о глазах ее брата, – Джорджиана испытала желание чистосердечно во всем признаться. Приближение джентльмена, которому она обещала следующий танец, подействовало на нее отрезвляюще.

– Я тебе потом все объясню, не теперь. Пожалуйста, Белла!

Заметив мистера Милликенза, Белла улыбнулась и кивнула, добавив при этом тихо, чтобы услышала только Джорджиана:

– Конечно. Потом. Но, Джорджи, нам в самом деле нужно обо всем поговорить.

Согласно кивнув, Джорджиана направилась к мистеру Милликензу.

Остаток вечера промелькнул перед Джорджианой смазанной серой пеленой. Большую часть времени она проводила, обдумывая и оценивая изменения, произошедшие в ее жизни за последние две недели. Все началось с просьбы Артура остаться на Грин-стрит якобы в качестве гостьи, но на самом деле компаньонкой для Беллы. Его рассказ о том, что жене требуется какая-то цель в жизни, не мог не вызвать у Джорджианы сочувствия, и с тех пор она больше не пыталась найти себе работу. Белле, разумеется, об этом соглашении ничего не сказали, из-за распространенного в свете мнения, что компаньонки бывают только у пожилых леди.

Первый поход в «Олмак» имел для Джорджианы оглушительный успех. С тех пор поток приглашений на балы и приемы, завтраки и прогулки лился рекой, и они с Беллой были очень заняты. Популярность Джорджианы как у мужчин, так и у женщин вызывала у Беллы бурное ликование. Сама же Джорджиана мысленно возносила хвалы своей несовершенной внешности. Не будучи красавицей, она не представляла никакой угрозы для правящих в свете incomparables[12]. Общество принимало ее охотно, не испытывая к ней зависти. Ей очень помогала природная живость, которую она раскрыла благодаря леди Уинтерспун и Красавчику Бруммелю. В глубине души она подозревала, что именно эта черта вкупе с необычным нежеманным поведением делает ее столь привлекательной для джентльменов, которые увиваются вокруг нее в больших количествах. Будучи откровенной с самой собой, она не могла не признать, что всякий раз, думая о своей «свите», испытывает удовлетворение. Хотя она и не сенсационное открытие сезона и не красавица, и у нее имеется свой круг преданных почитателей и свое место в обществе. Как верно заметила леди Уинтерспун, к успеху можно прийти разными дорогами.

С бала они с Беллой уезжали одними из последних. Как Джорджиана и предвидела, подруга возобновила разговор о виконте Моулсуорте, как только за ними закрылась дверь кареты.

– Почему, Джорджи? Я думала, он тебе нравится.

Откинувшись на обтянутое высококачественной кожей сиденье, Джорджиана покорилась неизбежному.

– Виконт Моулсуорт – очень милый молодой человек. Но, Белла, неужели ты в самом деле полагаешь, что этого достаточно?

– Достаточно? Дорогая моя, многие девушки выходят замуж, не испытывая даже… э-э-э… симпатии к своему мужу.

Джорджиана подавила вздох. Придется заставить подругу понять свою точку зрения.

– Белла, разве ты сама так выходила замуж?

Белла поерзала на сиденье, шурша атласными юбками.