Великосветские воровки, или Красиво жить не запретишь!

Я понимала, что жизнь моей родственницы теперь целиком и полностью зависит от меня. Она может умереть от кровопотери. Оторвав кусок от подола платья, я принялась как можно туже перетягивать руку Марты, вернее, то, что от нее осталось. Языки пламени поднимались к самому небу. От едкого дыма было тяжело дышать. Оттащив Марту подальше, я молила бога только о том, чтобы он сохранил ей жизнь.

Вдруг я услышала крики. Ко мне бежали люди. Когда они приблизились, я громко закричала:

— «Скорую», срочно вызовите «Скорую»!

— Уже вызвали, — заголосила одна бабка. — В нашей деревне только фельдшер. Из Нижнего должна приехать реанимация.

— А сколько до Нижнего?

— Пятьдесят километров.

— Бог мой, она может умереть!!! Звоните еще! Кричите в трубку, чтобы срочно ехали! Медлить нельзя. Зовите своего фельдшера, чтобы он хоть что-нибудь ей вколол.

Бабка бросилась бежать. Вокруг толпились деревенские. Я положила голову Марты к себе на колени. Увидев, что она стала совсем синей, я изо всех сил заорала:

— Что вылупились?! Интересно?! Звоните в «Скорую», женщина умирает! Где ваш гребаный фельдшер?! Дайте мне мобильный!

— Тут нет мобильного, — ответил кто-то из толпы. — Здесь всего два телефона на всю деревню. В сельсовете и в клубе. «Скорую» вызвали. Звонили уже несколько раз. Фельдшера никак не можем найти.

Прибежала испуганная бабка и громко заголосила:

— Реанимация из Новгорода уже выехала. Должна скоро быть. Я уже их звонками измучила. Сказали, больше не звонить…

— Как это не звонить?! Человек умирает, а им не звонить!

— Правда, что девушке руку оторвало? — спросил кто-то из толпы.

— Правда, — глухо ответила я и стала трясти Марту за плечи: — Марта, ты только держись! Не смей умирать, слышишь, не смей! Уже едет «Скорая»!

Людей собралось много. Кто-то принялся тушить пожар. Кто-то громко кричал и материл извергов, взорвавших дом. Неожиданно Марта открыла глаза. Я громко зарыдала и попробовала улыбнуться сквозь застилавшие глаза слезы.

— Марточка, осталось чуть-чуть. Ты должна выдержать. Ты сильная. Уже едет «Скорая». Все будет хорошо.

— Что у меня с правой рукой? — глухо спросила Марта.

— Все нормально. Просто сильно ударила, когда падала.

— Не ври. Я должна знать правду.

— Ее оторвало. Марта, да хрен с ней, с этой рукой, главное, ты жива!

Марта застонала и с трудом произнесла:

— Ищи… Срочно ее ищи…

— Кого? — Мне показалось, что мое сердце остановилось. — Господи, кого искать-то?!

— Руку… Ищи мою руку. А если не найдешь, не смей меня спасать.

Без руки я жить не буду…

Марта закрыла глаза. Я стала трясти ее за плечи и кричать:

— Марта! Марта!

Нащупав пульс, я с облегчением вздохнула. Она была жива. Она просто потеряла сознание…

Я бросилась к пепелищу. Обжигаясь и падая, стала ворочать обгоревшие бревна, громко рыдая. Руки нигде не было. Местные жители с испугом смотрели на меня. Две женщины сидели рядом с Мартой, смачивая ее губы. Не выдержав, я смахнула слезы и громко закричала:

— Люди добрые! У этой красивой девушки оторвало руку! Христом Богом прошу, помогите ее найти!

Деревенские замерли в оцепенении, а затем бросились на поиски, разгребая пепел. Но все было напрасно…

Услышав вой сирены, я обернулась и увидела две машины с надписью «Реанимация». Следом ехала пожарная. Марте надели кислородную маску, сделали уколы и поставили капельницу.

— Где рука? — спросил пожилой врач, с надеждой посмотрев на меня. — Хотя ее вряд ли можно пришить. Слишком много разорванных и сожженных тканей… Скорее всего, произойдет омертвление. Но на всякий случай сделаем все, что в наших силах. Это один шанс из тысячи.

— Руки нигде нет…

Через несколько секунд к нам подбежала пожилая женщина с громкими криками:

— Нашла! Нашла!

Женщина протягивала головешку, отдаленно напоминавшую кисть руки.

— Господи, что это? — прошептала я.

— Это рука вашей подруги. Вернее, то, что от нее осталось. Сами понимаете, это нельзя пришить даже покойнику, не говоря уже о живом человеке.

Я села рядом с Мартой, и машина рванула с места.

— Не надо себя казнить, — успокаивал меня врач по дороге в город. — Со временем поставите ей протез. Главное, что девушка осталась жива. Да и то молите бога, чтобы не было никаких осложнений.

В Новгороде Марту сразу же принялись оперировать. Я села на кушетку, опустила голову и закрыла глаза. Все-таки как порой бывает тяжело сдерживать слезы, особенно если они застилают глаза…

Глава 11

Как только операция закончилась, Марту перевезли в палату интенсивной терапии. Наркоз еще действовал, и она крепко спала. Понимая, что мне не избежать разговора с братом, я спустилась на первый этаж, чтобы позвонить ему. Славка моментально снял трубку. Мне ничего не хотелось объяснять по телефону, поэтому я быстро сказала, что с Мартой случилась беда, назвала адрес больницы и положила трубку.