Великосветские воровки, или Красиво жить не запретишь!

Запах становился все сильнее, и я поняла, что пахнет ацетоном. Вскоре Леша набил сигарету вонючим варевом и закурил. Еще через какое-то время стало ясно, что ужин есть нельзя: ацетоном пахла не только курица, приготовленная Мартой, но и стены, мебель, наша одежда — словом, все, что было в доме. Марта, зажав рот, выскочила в туалет. Ее рвало.

— Вот что, мы здесь есть не будем, — решительно сказала я, обращаясь к Тиграну. — Давай вези нас в ресторан. Мы хотим нормально поужинать.

— Куда тебе с такой губой в ресторан?! Она опухла. Это еще хуже, чем без зубов. Теперь ты похожа на Мальвину, — засмеялся Тигран и вышел из кухни.

Я подошла к окну и открыла створку. Ротвейлер тут же подбежал к решетке, просунул пасть между прутьями и жалобно заскулил. Оторвав куриную ногу, я сунула ее псу. Он заглотил ногу целиком и довольно облизнулся.

— А Тигран говорил, что ты с чужих рук не ешь, — удивилась я. — Все ты ешь, только подавай.

Увидев, как я скармливаю курицу собаке, Леша вскрикнул:

— Ты что делаешь?

— Песика кормлю.

— А мы что будем есть?

— Тигран всех в ресторан повезет. Он угощает.

— Он что, так сказал?

— Конечно.

Леша затянулся папиросой и закатил глаза.

— Кайф. Будешь?

— Не увлекаюсь.

Через несколько минут ему не было до меня никакого дела, и я скормила псу не только курицу, но и всю картошку. Высунув руку в окно, я хотела было почесать ротвейлера за ухом, но он оскалил зубы и глухо зарычал.

— А где курица? Сгорела, что ли? — раздался за спиной голос Марты.

Я показала на ротвейлера и грустно произнесла:

— Этот гребаный кобель смел все подчистую. Интересно, сколько в него влезает? У этой псины желудок с ведро.

— Ты хочешь сказать, что ротвейлер умел нашу курицу?

— Точно.

— Ты же говорила, что он от чужих ничего не возьмет!

— Мечет все подряд.

— Вот здорово! Жалко, что клофелина нет. — Покосившись на Лешу, Марта замолчала.

— Да ладно, говори, — сказала я и посмотрела на кайфующего братка. — Он сейчас не с нами, а где-то там, далеко.

— Ну и правильно, что ты курицу скормила. От нее ацетоном за версту несло. Только вот что теперь есть будем? Бутерброды сделаем, и все?

— Какие, к черту, бутерброды! Пусть Тигран нас в ресторан свозит.

— Да никуда он нас не повезет. Послушай, а может, ты с собакой подружилась?

— С ней бесполезно дружить. Жрать жрет, а дружить не хочет.

— Вот проклятая псина! Уже должна была к нам привыкнуть.

Через минуту на кухне появился Тигран и радостно спросил:

— Будем ужинать?

— Чем? — в один голос ответили мы.

— Как чем? Курицей с картошкой.

— Опоздал, дорогой, — улыбнулась я, — твоя милая собачка все подмела, о тебе даже не подумала.

— Ты что, хочешь сказать, что скормила наш ужин псу?

— Скормила.

— Каким образом?

— Через решетку.

— И он съел?

— Хотел добавки попросить.

— Вот скотина! — заорал Тигран и открыл окно. Ротвейлер моментально встал и, виляя хвостом, подбежал к окну. Затем заскулил и преданно посмотрел на Тиграна.

— Сколько раз я тебе говорил ничего не брать у чужих! — Тигран показал на меня пальцем и продолжил: — Это чужой, понимаешь, чужой!

Ротвейлер злобно зарычал. Тигран закрыл окно и посмотрел на пустой противень.

— Зачем ты это сделала?

— Курица ацетоном воняла, спасу нет. Ее есть невозможно.

— Чем мы теперь ужинать будем?

— В ресторан поедем.

Леша, очнувшись, замотал головой, громко засмеялся и уставился на Тиграна.

— Тиграныч, ты че, всех угощаешь? Ты сегодня щедрый! Катим!

— Кто сказал?

— Беззубая, вернее, она теперь зубастая.

Тигран стукнул кулаком по столу.

— Никаких ресторанов!

— Почему? — тихо спросила я.

— По кочану!

— Тогда мы объявляем голодовку!

Я взяла Марту за руку, и мы отправились в свою комнату. Закрыв дверь, сели на кровать и стали смотреть в окно.

— У этой деревни есть хоть какое-нибудь название?

— Должно быть, — вздохнула Марта. — Если бы эта деревня была где-нибудь под Питером, то я бы быстренько сориентировалась. Дверь распахнулась, и появился Тигран.

— Собирайтесь, поехали.

— Куда?

— Ужинать.

— В ресторан?

— В шашлычную, — огрызнулся он. Тигран позвал еще двоих братков, поднял Лешу, мы сели в микроавтобус, и машина тронулась.

Мне казалось, Тигран тщательно выбирает дорогу и специально везет нас так, чтобы мы не видели ни одного указателя. Вскоре микроавтобус остановился у небольшого кирпичного здания с надписью «Шашлычная». Мы зашли внутрь. Шашлычная состояла из десяти столиков и небольшой стойки бара. Мы сели за свободный столик.

— Я надеюсь, тут шашлык не из собак делают? — спросила я.

— Из свинины. Тут шашлык готовят так, что пальчики оближешь.

— Учитывая твои вкусы, представляю, что нам принесут.

— Тигран, в натуре, че эта зубастая акула так с тобой разговаривает?! — встрял Леша.

Тигран пропустил его замечание мимо ушей и как ни в чем не бывало продолжил, словно, кроме нас двоих, в этой шашлычной никого не было:

— Я в этом деле знаю толк. В Питере шашлык готовят на углях, а здесь он подходит на пару. Это намного вкуснее.

К нам подошла молодая длинноногая официантка и протянула Тиграну меню. Он покачал головой:

— С такими ногами — и работать…