Читаем Великосветский переполох полностью

Тем не менее, начав с нуля, он сумел составить капитал, и та же самая тактика всегда помогала ему добиваться расположения женщин, которые ему нравились. Человек, достоинства которого не столь уж многочисленны, должен компенсировать их недостаток. И насколько ему было известно, ни одной из женщин, с которыми он имел любовную связь, не пришлось пожалеть об этом. Он был почти уверен, что и его жене не придется об этом сожалеть. И чем быстрее он сможет доказать ей это, тем будет лучше.

Майлс повернулся на бок и, опершись локтем на подушку, подпер голову рукой. Он улыбался.

— Вы обычно спите сидя?

В ответ раздался удивленный смешок.

— А мы что, собираемся спать?

— В конце концов — да, — мягко произнес он.

Она промолчала. Затем все так же молча, покорная, но холодная, она легла на спину — сейчас Аннабелла выглядела в точности как деревянная статуя женщины, лежащая на надгробии.

Сдержанно вздохнув, он протянул руку и начал играть с черными завитками ее волос, медленно вытягивая ленту из прически. Освобожденные локоны, черные как смоль, рассыпались по подушке. Осторожно, но требовательно Майлс запустил в них руку, и волосы заскользили между его пальцами.

— Аннабелла? — позвал он. И не дав ей времени ответить, поднялся над ней и коснулся губами ее губ. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы подавить нахлынувшее желание и проверить, превратится ли в жаркое пламя та легкая электрическая дрожь, которую он ощутил. Он слегка отодвинулся назад. Ждал.

«Он ждет от меня каких-то слов?» — спрашивала себя Аннабелла.

Что можно сказать? Это какой-то новый вид пытки. Она никогда не оказывалась в таком затруднительном положении, всегда знала, что нужно сказать и что сделать. Конечно, она знала, что он собирается делать сейчас.

Аннабелла выросла в деревне и часто видела, как ведут себя животные. И когда ей случалось проезжать в своем экипаже по пользующимся дурной славой районам Лондона, она краем глаза замечала в темных уголках переулков переплетенные человеческие тела. Однажды во время бала-маскарада она натолкнулась на парочку, которая, как оказалось, не слишком хорошо укрылась от посторонних глаз. Невозможно дожить до ее лет и не знать, чем занимаются мужчина и женщина.

Всего несколько дней назад мать давала ей советы, касающиеся супружеских отношений, — для нее это было непосильной обязанностью, ведь она говорила о том, что для нее самой являлось, очевидно, неприятным. Аннабелла, испытывая смущение, отделалась шуткой и перевела разговор на другую тему. Они с матерью были достаточно близки, но не как подруги. У Аннабеллы с девичества не было подруг. Мать объясняла это завистью других девушек к ее красоте. Но это не имело значения. Она знала достаточно.

В лучшем случае все это представлялось неловким или недостойным занятием. Но она была женщиной чести и всегда оплачивала свои долги. Это было частью сделки. Куда сложнее было испытывать светские неудобства.

Он коснулся губами ее губ, и она поняла, что Майлс ожидает ответной реакции.

Она лежала покорно, позволив ему делать все, как он хочет.

Но он не делал.

— Моя жена не в обмороке, не потеряла сознание? — удивленно поинтересовался он, слегка отстранившись.

— Я пыталась быть уступчивой и сговорчивой, — резко выпалила она, поскольку терпеть не могла, когда над ней подсмеивались. Но затем, когда его губы коснулись ее уха и она почувствовала на своей коже легкое дыхание, трепет прошел по ее телу, одаривая новым, необычным ощущением.

Она раньше позволяла мужчинам целовать себя, поэтому представляла свои ощущения и свою реакцию. Но ей казалось, что ничей поцелуй не может сравниться с поцелуем Деймона, и поэтому перестала экспериментировать. Тем не менее бывали минуты, когда от нее этого ждали, и она позволяла это. И Майлс целовал ее, но это были редкие, нетребовательные поцелуи, скорее церемониальные, чем страстные. Сегодня ночью все было по-другому. Его губы словно задавали вопрос, и это трогало ее как никогда. Она закрыла глаза, чувствуя, как происходящее увлекает ее.

Наверное, все дело в том, что время такое позднее, подумала она. Такая глубокая ночь и близость мужчины, который, она знает, имеет право делать это. Он был теплым, от него исходил приятный чистый запах: смесь мыла, красного вина и каких-то новых, более сладких, специй. Она испытывает любопытство, призналась самой себе Ан набелла, и это было вполне естественное чувство после всех этих лет.

По ее телу снова пробежала дрожь. Он не пытался ни обнять ее, ни прижать к себе, он всего лишь нежно касался своими губами ее губ, проводил ими по гладкой коже тут и там, но казалось — повсюду.

— Уступчивой и сговорчивой — это хорошо, — выдохнул он ей в шею. — Я не жалуюсь относительно уступчивости, — шептал он, касаясь своими губами внутренних извилин ее уха. — Но сотрудничество устроило бы меня куда больше, — произнес он, а его губы вновь легко, почти воздушно скользнули по ее губам.

Она широко распахнула глаза:

— Сотрудничество? Чего вы от меня ждете?

Перейти на страницу:

Похожие книги