Великосветский прием

Александра хотела что-то сказать. Она сделала глубокий, долгий вздох и почувствовала, что ее злость остывает. В словах Мэри-Ли была доля истины. По большому счету, чем грозит их семье серия газетных очерков? Александра понимала, что отходит от собственных принципов, но если острый, как бритва, ум Мэри-Ли может быть им полезен, значит, надо этим воспользоваться.

– Ладно. Слушай, – сдалась она. – Первым делом мне необходимо разыскать мужа. Немедленно.

* * *

Мэри-Ли как никто другой умела раскидывать сети и брать след. Не прошло и часа, как она установила, что Ричард вылетел из «Мидуэя» в Палм-Бич, а там поехал на такси в сторону Океанского бульвара. В тех краях находился особняк Мо Бернстайна.

– Что еще за Мо Бернстайн? – удивилась Александра. – Впервые слышу.

– Может, тебе лучше и не знать, – со вздохом ответила Мэри-Ли.

– Да говори же, черт возьми, кто он такой?

– Это очень важная птица, Александра. Наивысший авторитет. Заправляет американской мафией. Он даже главнее Джона Готти.

Александра была поражена:

– Откуда ты можешь это знать?

– Такая уж у меня работа, – снова вздохнула Мэри-Ли. – Что же касается срочной поездки Ричарда, подумай вот о чем: он попал в тупиковое положение. В Чикаго – да и вообще в любом большом городе – полицейские настолько продажны, что с таким делом, как у вас, к ним лучше не соваться. Никто не знает, какие игры тут ведутся и кто кому платит.

– Но мафия?.. – Александра с сомнением покачала головой.

– Клин клином вышибают. Вероятно, Ричард использует все способы, какие ему доступны.

У Александры пересохло в горле.

– Боже мой, – дошло до нее через несколько секунд, – он решился на это, чтобы освободить Трипа? Да?

– Скорее всего.

В душе у Александры забрезжила надежда, а вместе с ней шевельнулся укор совести.

– Ты думаешь, этот Бернстайн подскажет, как вернуть нашего сына?

– Если кто и подскажет, так только он. А теперь я хочу просмотреть кассету, Александра. Давай-ка включим видео и подумаем, что могут извлечь отсюда две умные женщины.

* * *

Ричард провел всю ночь в ожидании, когда Мо Бернстайн завершит свои телефонные переговоры и соберет нужную информацию. Заявляться сюда, думал он, было чистейшим безумием. Однако это казалось единственным реальным шансом.

Каждый час охранник приносил ему кофе.

– Мистер Бернстайн говорит по телефону, – каждый раз уведомлял он.

Ричард думал об Александре и молился о том, чтобы не потерять ее. Но мысли его все время возвращались к Трипу.

Ровно в семь часов утра в комнату вошел сам Бернстайн.

– Я узнал все, что нужно. Новости такие, что вы из штанов выпрыгнете.

– Слушаю вас.

– Вашего парнишку держит вовсе не профсоюз. Это фокусы семьи Провенцо.

– Как? – растерялся Ричард.

– Рука руку моет. Семья Провенцо использует пенсионный фонд профсоюза для отмывания денег. А в обмен они помогают профсоюзу оказать на вас нажим во время переговоров.

Ричард не верил своим ушам. Его сына похитила мафия?

В окна уже лился свет флоридского утра. За стенами здания пронзительно кричали чайки; садовник щелкал ножницами, подстригая кусты; время от времени лаяла сторожевая собака.

– Вы просили информацию – я вам ее дал. Но за этим делом стоит не вся семья. Младший сын Провенцо – полоумный парень с шилом в заднице. Он словно с цепи сорвался. – Бернстайн, как и Ричард, провел всю ночь без сна, но не обнаруживал и тени усталости.

– С ума сойти, – вырвалось у Ричарда. Его терзали гнев, изумление и страх за сына. Такого оборота событий он не ожидал.

– Послушайте, Мо, – обратился он к хозяину, – я ведь пришел сюда не с пустыми руками.

– Знаю, – ответил Мо. – Поэтому и согласился вас принять. Я не встречаюсь с людьми, от которых мне нет никакого проку. Давайте-ка сейчас позавтракаем, а потом, может, поплаваем, а? Я каждый день проплываю две мили. – Бернстайн похлопал себя по животу, твердому, как камень. – Иначе брюхо жиром зарастет, верно?

Телохранители подали обильный завтрак. Ричард, однако, ел мало. Он поковырял вилкой омлет, откусил пару кусочков пирога и выпил стакан апельсинового сока.

Capo тоже ел весьма умеренно. Поднявшись из-за стола, он сразу же повел Ричарда коридорами в ту часть своих владений, которая находилась с противоположной от парадного подъезда стороны.

На фоне изумрудной лужайки блестела бирюзовая гладь пятидесятиметрового бассейна. Его дно украшали мозаичные изображения русалок и морских коньков. Когда на поверхности воды появлялась легкая рябь от атлантического бриза, казалось, что эти фигуры приходят в движение.

– Проплывите со мной две мили, Ричард, и я буду считать, что с вами можно иметь дело, – предложил Бернстайн.

– Что?

– То самое. Хотите вызволить сынка – должны мне потрафить, а то у меня тут со скуки сдохнуть можно.

У Ричарда расширились зрачки. Ему с трудом удалось унять озноб. Зачем этот старый черт устраивает балаган?

– Если вы настаиваете, я готов, – сказал он вслух. Тот махнул рукой в сторону пляжного домика:

– Выберите там себе плавки.

Когда Ричард вышел из дверей, Бернстайн, развалясь, полулежал в шезлонге: он и не подумал переодеться.