Великосветское убийство

Мичия, прислушиваясь к их разговору, вёл на второй этаж, где остановился перед закрытой дверью господской спальни.

— Вот, здесь, — он проглотил комок в горле, — поверить не могу.

Рика решительно отворила дверь. В небольшой уютной спальне здорово пахло кровью. Побледневший Вил заставил себя идти за девушкой. На широкой кровати на две, или даже три, персоны навзничь лежал Санди Сюро. Лицо его было перекошено от боли, а подушка почти свалилась на пол. И, действительно, крови было в изобилии. Она застыла густыми коричневатыми сгустками около рта. Чародейка знала, так выглядит кровь из желудка и печени. Однако, сразу бросалось в глаза, что из носа вытекала алая лёгочная кровь.

Вил подавил стон.

— Откройте-ка покуда окно, — попросила девушка, поскольку к запаху крови примешивался запах человеческих испражнений, — и постойте там. Я осмотрю тело и буду вам говорить, что да как.

Вил, совершенно подавленный, кивнул.

— Я понимаю, — проговорила чародейка, надевая фартук и засучивая рукава платья, — одно дело видеть убитым постороннего человека, а совсем иное — того, кого хорошо знал.

— Вы полагаете, всё-таки убийство? — окно скрипнуло, поддалось и рама отъехала вбок.

— Сначала я подумала о прободении язвы, — чародейка откинула полы пижамной куртки, — мне запомнились ваши слова о ячменном чае и язве желудка. Знаете, — она стянула с покойника пижамные штаны, в которых тоже была кровь, — иногда прободение язвы приводит к обильному внутреннему кровотечению, что, в свою очередь, если не оказана помощь вовремя, к смерти. Но эту версию опровергает светлая лёгочная кровь. Как бы не прорвалась язва, лёгкие тут не при чём. Пускай кровотечение было обильным, кровь смешалась с рвотными массами, пускай даже хлынула носом, но она будет при этом той же самой тёмной кровью из желудка. Значит, перед нами убийство, — она перевернула труп на бок, чтобы осмотреть затылок, спину и ягодицы, — только я не вижу ран, что могли породить всё это. Она возвратила бедного господина Сюро в первоначальную позу, — и потом, прободение язвы — вещь болезненная. Предположим, Сюро много выпил накануне, а я сама видела, как он налегал на коньяк, и крепко заснул. Но даже в этом случае он бессознательно свернулся бы клубочком, а не лежал навзничь, словно его проткнули копьём в спину.

— Значит, ран нет? — коррехидор заставил себя поглядеть на распростёртое на кровати окровавленное тело, совсем недавно бывшее ещё жизнерадостным мужчиной в расцвете лет, — тогда что его убило?

— Кожные покровы и мышцы не имеют следов проникающих ранений, — констатировала чародейка, — однако запах соответствующие выделения свидетельствуют о том, что кишечник также был повреждён. Пока ничего определённого сказать не могу, кроме того, что смерть наступила часов семь назад. Точнее скажу после вскрытия.

Девушка вернула пижаму в предыдущее состояние и накрыла труп одеялом с головой.

— Вам не плохо?

— Держусь, — Вил постарался унять предательскую дрожь в голосе, — давайте поговорим с прислугой, а там Меллоун заберёт тело.

Дворецкий и личный камердинер Мичия сказал, что господин Сюро возвратился около трёх ночи.

— Он всегда звонит мне, когда возвращается… возвращался, — грустно поправился Мичия, — я привык уже.

— Ничего странного или необычного вы не заметили? — спросила чародейка, видя, что коррехидор пока не способен вести следствие, — погодите.

Она сходила на кухню и велела сварить крепкого кофе и добавить туда сахар и хорошую порцию бренди. Узнала по ходу дела, что кухарка приходящая. Вчера ушла вообще рано, а сегодня пришла к восьми и поставила печься хлеб, тесто для которого приготовила ещё с вечера, и заварила ячмень для господина.

Кофе, действительно, помог. На лицо коррехидора возвратились краски, и он начал больше походить на самого себя.

Мичия дождался, когда к нему снова обратятся с тем же вопросом и продолжал:

— Господин вроде обычный вчера был. Сказал, что выиграл прилично денег, выгрузил из кармана банкноты, посмеялся ещё, что семёрка пик там затесалась. Проговорил что-то про длинные тени у старых грехов и пошёл спать. Даже ванну брать не стал. Сказал, что с выпивкой перебрал сегодня, что последнее точно пить не надо было, мол голова трещать станет утром, но потом махнул рукой, мол, ничего не поделаешь, сделанного не воротить, и пошёл спать. Деньги я в кабинет отнёс и в шкатулку сложил. Он туда всегда свои выигрыши складывал. После этого я тоже спать отправился. И всё.

— Вы раздеваться ему не помогали? — спросил Вил.

— Нет, — покачал головой камердинер, — не признавал он этого. Только уж, коли совсем напивался, тогда да, — вздох, — но пить господин умел. Я его всего-то раза три раздевал за всю жизнь.

— Понятно. Про утро я уже слышал. Кто ещё в доме?

— Кухарка, — начал перечислять Мичия, — женщина порядочная, мать четверых дочерей на выданье, здесь не живёт, приходит по утрам. Потом горничная Ги́са, у неё комната возле моей, дворник и я. Дворник живёт по соседству.

— Вы ночью ничего подозрительного не слышали?