Велиная княгиня. Анна Романовна

Юный князь лежал в гробу как живой. Ему совсем недавно исполнилось только восемнадцать лет. Перед тем как унести гроб в усыпальницу, Рогнеда и Анна по очереди склонились к Изяславу и простились с ним. Обе плакали, а поднявшись от гроба, впервые поглядели друг на друга. В их лицах оказалось много похожего, и разница лет у них была незаметной. И одинаковое горе в глазах, складки печали у рта роднили их. Они смотрели друг на друга долго, но не проронили ни слова. Услужители подошли к гробу, унесли его к усыпальнице, поставили возле неё и закрыли крышкой.

Рогнеда и Анна опять стояли рядом. И в это время их горе и печаль слились воедино. Рогнеда взяла Анну за руку. Ладонь у Рогнеды была холодная. Анна отдала ей своё тепло, и им обеим стало легче. Вначале они не поняли причины того, потом пришло озарение: они проводили родного, близкого им человека в Царство Небесное, Господь же сказал им: не надо плакать, надо молиться.

Анна провела в Полоцке три дня. Рогнеда приняла её в родовом доме и все дни не расставалась с ней. В первый день Рогнеда как-то очень просто выразила своё отношение к единственной теперь супруге князя Владимира.

- Сестра моя, ты послана Господом Богом для спасения русского князя. Ты - Божья благодать, потому как тебе удалось вырвать его из тьмы язычества.

- Спасибо, матушка Рогнеда. Я и впрямь по Божьей воле явилась на Русь, - ответила Анна.

У них было время поделиться своим минувшим. Оно у Рогнеды и Анны было разное, но обе они прошли через страдания. Однако княгини не сетовали на свои судьбы и большую часть времени провели в беседах о детях. Рогнеда всегда страдала от разлуки с сыновьями и дочерями, а Анна так умело рассказывала о них, как будто они были рядом, в соседнем покое, и Анна для них была не мачехой, а старшей сестрой.

- Они у тебя, матушка Рогнеда, все разумны и добры сердцами. Мне всегда с ними легко, словно мы равные. Разве что Ярослав: вернувшись из Изяславля и сообщив, что ты ушла в монастырь, он остро переживал эту потерю и даже ополчился на батюшку.

- Он слишком тяготеет к правде, - тихо ответила Рогнеда.

- Я так и поняла. Но он добр и отзывчив, и в последнее время мы с ним поладили.

- Попекись о нем и впредь, сестра моя, - попросила Рогнеда. - И хорошо бы найти ему добрую супругу. Мне это трудно сделать, а ты можешь.

- Если бы знать, где искать. Одно скажу: в моей земле нет в царских палатах достойной его. Я бы там порадела.

- Византия и мне желанна, да на нет и суда нет. Вот ежели бы вы с князем отправили сватов в Швецию к королю Олафу.

Анна впервые за эти дни улыбнулась. Рогнеда заметила это, опустила глаза. Но Анна тронула её за руку и порадовала:

- Матушка Рогнеда, я ведь в Новгород из Полоцка поеду, оттуда и сватов пошлю. Князь меня за то не осудит. Всё скоро и решится.

- Дай-то Бог. Как бы я хотела, чтобы королевна Ингигерда стала семеюшкой Ярослава!

- Мы помолимся Всевышнему, и он не оставит нас своими заботами.

На четвертый день Анна покинула Полоцк. Рогнеда провожала её, и вновь две породнившиеся супруги князя Владимира всплакнули. Чуткие, сердцами, они знали, что больше никогда не свидятся. Прощаясь с Анной, Рогнеда сказала:

- Всю оставшуюся жизнь я буду молиться за тебя, Божья благодать. Верю, что бы ни случилось, ты всегда будешь радеть за моих сынов и дочерей, как за своих. Тебя мне послал Господь.

Анна и Рогнеда поцеловались, перекрестили друг друга и расстались. Анна поднялась на свою ладью. Она медленно отплыла от берега. Анна не отрывала глаз от Рогнеды до той поры, пока могла её видеть. К Анне подошла Гликерия, погладила её по плечу:

- Где бы ты ни была, матушка, знай, что у тебя есть сестра.

- И верно, Сладкая, я обрела сестру, - ответила Анна, смахивая последнюю слезу. - Скоро и к тебе придет радость. Ты увидишь город, о котором мечтала долгие годы.

В Новгороде Анна в первую очередь попросила наместника Игнатия Лощинского отправить сватов в Швецию. Скорый на всякое дело Лощинский бодро произнес:

- Матушка-княгиня, всё во благо нам складывается. Купцы свейские у нас в городе торговали. С ними сваты и пойдут, а они завтра уплывают. - Игнатий посмотрел за спину Анны, увидел Стаса Косаря, бороду потрепал. - Только ты не обессудь, матушка, к свеям нужно послать человека, близкого к великому князю, а у меня такого нет. Вот боярин и воевода Стас Косарь сгодился бы.

- Что скажешь, воевода? - спросила Анна, повернувшись к нему.

- Воля твоя, матушка-княгиня. Нужно - поеду, - ответил Стас.

- Благословляю тебя, воевода. С тобою всегда приходит удача. - Анна обратилась Стаса Фени-те: - Не так ли я говорю, славная?

- Судьба ему благоволит, - ответила та.

на другой день Стас Косарь, а с ним четверо мужей уплыли на ладье из Новгорода вслед за шведами.

Анна вернулась в Киев в середине лета с благими вестями. Она дождалась Стаса из Швеции, и воевода сам донес до великого князя, как принял его король Олаф, как без сомнений дал согласие на супружество дочери Ингигерды с сыном Владимира Ярославом.