Велькино детство

Он прошёл краем луга, осыпая росу и оставляя тёмно-зелёный след на сверкающем поле. Подошёл к первому абрикосу, к его гнутому бугристому стволу, провёл ладонью по влажной шершавой шкуре и вдруг отчётливо понял, что ему не хочется рубить.

Но что-то надо было делать, нельзя же было просто так стоять! Солнце карабкалось всё выше, макушку начинало пригревать, и тяжёлый топор оттягивал руку, словно подталкивая – давай, стукни, а там само пойдёт.

Велька нерешительно поднял топор и вяло ударил по стволу. Абрикос разом вздрогнул, будто просыпаясь ото сна. Велька, ободряясь успехом, неумело размахнулся и стукнул сильнее. Топор отскочил от твёрдого дерева, больно выворачивая кисть, но в сторону отлетела чёрная щепка, обнажая оранжевые волокна.

Ветви, выгибаясь и шумя, обрушили на Вельку холодный душ, и футболка его тут же промокла, но он этого и не заметил: расширив глаза, Велька глядел на пылающую в черноте ствола зарубку и чуял острый абрикосовый запах, плывущий в холодном воздухе.

Он снова поднял топор и ударил – теперь уже сильно и точно, целясь прямо в оранжевое сердце, расцветающее на стволе.

Ветви бились и колотили по воздуху, последние абрикосы летели вниз, словно запоздалая дань, и следом сыпалась мелкая, изъеденная гусеницами листва, а дерево сотрясалось уже всё, но Велька ничего не видел – он рубил и рубил, разгорячаясь всё больше, пока не стал задыхаться. Когда ствол треснул и покачнулся, Велька налёг на него плечом и, скользя по земле, что было сил поднажал.

Дерево затрещало, покачнулось, застыло на мгновение, будто вцепившись в воздух ветвями, и рухнуло.

Велька опустил топор. Сердце его колотилось. Переведя дух, он огляделся. Он рубил высоко, так как низко рубить не получалось, и теперь над поляной возвышался нелепый чёрный пень-обрубок, от которого в клевере расходился оранжевый взрыв щепок.

Велька прошёлся вдоль срубленного дерева, как китобой вдоль пойманного кита, и разочарованно заметил, что снизу оно казалось ему гораздо выше и больше. Он оттащил его на край поляны и деловито направился к следующему абрикосу.

С ним всё пошло проще, Велька рубил точно и собранно, не обращая внимания на дождевой душ, мусор и плоды, которые абрикос отчаянно сыпал ему на голову, словно пытаясь защититься этим скудным арсеналом, и быстро покончил со вторым деревом. Так, одно за одним, он срубил целых четыре дерева.

К тому времени солнце поднялось уже высоко и трава высохла. Подсохла и майка на Вельке, а сам он вошёл во вкус и чувствовал себя уже заправским лесорубом. Но уже пора было идти – его могли застукать, и Велька, с сожалением поглядев на оставшиеся два дерева, побежал в дом.

Весь день, до самого обеда, ему не сиделось на месте: он тайком ходил за бабушкой следом, подстерегая тот момент, когда она пойдёт на тот огород и увидит, что надоедливые абрикосы срублены – пусть не все, но зато четыре. Но и как назло, бабушке туда не надо было, и даже никто из домашних так туда и не собрался, и Велька совсем уж было отчаялся, когда бабушка вдруг попросила его нарвать помидоров к обеду.

– Ба, а пойдём со мной, – таинственно покачал ведром Велька, – а то мне скучно одному.

– Вот ещё, – замахала руками бабушка. – Зато мне не скучно, вон сколько работы. Давай, не выдумывай.

– Ба, ну пойдём, – Велька замахал ведром недвусмысленно, подавая бабушке тайные знаки. – Пойдём, там интересно.

– Мне и тут интересно. – Бабушка взяла полотенце и стала выгонять мух из кухни. Тайных знаков она явно не понимала.

– Ба-а! – уже отчаянно заумолял Велька. Вся его хитрая стратегия рушилась на глазах.

– Господи, ну пойдём, пойдём! – Бабушка, поняв, что Велька не отстанет, отложила полотенце. – Только быстрее.

– Ага. – Велька радостно рванул вперёд. – Мы пулей!

– Ну и чего ты хотел показать? – Бабушка, быстро засыпав дно ведра помидорами, выпрямилась, упирая руки в бока. – Зачем я сюда шла, Веля?

– А-а, да так, ничего, – потупился Велька. Наступал час его триумфа: – А вон там у нас изменения…

– Где? – сощурилась бабушка. – Не вижу без очков.

– Да вон, пойди ближе.

– Ой, боже! – бабушка, сделав пару шагов, всплеснула руками. – Кто ж это всё порубал-то?

Она подошла к краю поляны, присев, потрогала ветви и подобрала из травы пару абрикосов.

– Порубал, ну надо же, – немного растерянно повторила она. – Веля, это ты?

– Ну да, – заулыбался Велька.

– Да как же у тебя получилось? Раз, два, три, четыре. – Бабушка прошла по краю поляны. – Да когда ж ты успел-то?

– Ну так… – Велька скромно поковырял сандалией помидорный кустик. – Рано встал.

– А я и не заметила, вот же молодец! – Бабушка наконец рассыпалась в похвалах. Она обняла Вельку и поцеловала. – Такой подарок сделал бабушке! Молодец!

– Дед, представляешь, он четыре абрикосины срубал, – первым делом сообщила бабушка, когда они вернулись. В голосе её по-прежнему жила какая-то потаённая растерянность.

– Да ты что?! – поразился дед. – Старые, на том горóде?

– Да, сам срубал. – Бабушка погладила светящегося от гордости Вельку по плечу. – Теперь надо бы к бане снести, попилить на дрова. Снесёте с дедом?