Велькино детство

— Ну куда, куда ты? — бабушка в возмущении даже привстала. — Чего ты там забыл, Ваня? Вот же дорога, хорошая, спокойная. На шо нам эта трасса сдалась?

Дед молча и даже немного театрально прихлопнул вожжами и Мальчик резво зацокал подковами.

— Дети же с нами, дурень, — не успокаивалась бабушка. — Ну чего мы тащимся, курям на смех?

Ехали они, и, правда, не быстро. Машины то и дело их обгоняли, иногда раздраженно гудя, и каждая была поводом для язвительных бабушкиных замечаний.

Витька вскоре перебрался назад, и задремал на мешках, а Велька сидел слева от деда, наблюдая, как по горячему асфальту их со свистом обгоняют легковушки. Лакированные спины блестели на солнце, и, дрожа в нагретом воздухе, стремительно удалялись, а бричка продолжала неторопливо катить вперед. Смотреть на легковушки было здорово, но когда мимо Вельки с ревом пронесся огромный грузовик, он немного испугался.

— Ваня, ну поки мы чапать так будем? — не выдержала в очередной раз бабушка, — а ну съезжай с дороги!

— Етить! — дед в ярости хлестанул вожжами Мальчика по крупу, так, что тот рванул бричку, и круто завернул вправо, на грунтовку, не разбирая дороги.

Конь, все быстрее переступая ногами, пошел вниз по насыпи. Бричка, страшно заскрипев, начала заваливаться на правый бок, а конь тянул ее вниз, и сам шел все быстрее под ее тяжестью.

— Ой божечки, Ваня, что ж ты делаешь, перевернешь же! — закричала бабушка и в этот момент бричка встала почти вертикально, на правый бок,

Велька почувствовал, как его отрывает от скамьи и, что есть сил, вцепился в нее руками. Бричка будто замерла на миг и Велька замер вместе с ней, глядя, как небо вдруг переехало влево, а справа вытянулась рыже-черная земля, из которой высоко над головой торчали деревья.

Потом раздался страшный треск, небо и деревья понеслись, закручиваясь назад, а земля рванулась навстречу, распадаясь на стебли, листья, травинки, камешки, песчинки, заполняя все-все кругом, а потом Велька пребольно стукнулся макушкой, и наступила темнота.

Сначала он ничего не понял.

В темноте было неудобно. Болела макушка и ныла подвернутая шея, а в рот и уши лезла какая-то солома. Велька понял, что шея ноет, потому что он на ней лежит, продолжая при этом держаться за скамейку. Он пошевелил руками и ногами — вроде все было в порядке. Постепенно глаза привыкли к темноте, и стала видна тонкая щель, сквозь которую пробивался свет. Оттуда были видны палки, деревья, и Мальчика, потряхивающего головой. Также снаружи доносился какой-то странный ноющий звук, и Велька не сразу сообразил, что это плачет Витька. Он сидел в пыли и рыдал, растирая кулаком слезы.

«Вот дурак» — разозлился Велька. — «Ну чего он плачет? Ему хорошо, он снаружи, а мы как выбираться отсюда будем? Это нам плакать надо»

— Ваня, ты живой? — откуда-то сверху спросила бабушка. — Не сломал себе ничего?

Дед прокряхтел что-то невнятное.

- Чего? — не поняла бабушка.

— Живой я, живой! — рявкнул дедушка, — А все ты, етить, съезжай, съезжай.

- Веля, а ты как? — больше не обращая на него внимания, продолжила опрос бабушка.

- Все хорошо, ба, — отозвался Велька, — я тоже живой.

— Ну слава Богу, а Витенька? — не успокаивалась бабушка. — Витя!

- Да вон он, снаружи ноет, его катапультировало, — пояснил Велька — Ба, мы вылезать вообще будем?

Аварию они устраняли часа полтора. При падении одну из оглобель переломило, и Велька с Витькой обшарили километра четыре обочин, пока нашли подходящую проволоку для того, чтобы ее скрепить. К тому же испуганный Мальчик не сразу впрягся. Остаток путь они проделали в полнейшем молчании. Витька сидел, прижавшись к бабушке, а дед угрюмо правил.

Велька уселся на Витькином месте, и всю дорогу прокручивал в голове их космическое падение, прикидывая, как ему лучше в следующий раз поступить — так же сжаться и остаться под бричкой или все-таки отпустить руки и выстрелить в воздух, как из катапульты?

Все—таки Витьке, по этому случаю, он немного завидовал.

Абрикосы

Старые абрикосы росли на том огороде. У бабушки было два огорода — тот и этот. Этот прилегал к дому, и ничего особенного там не росло. Так, малина, клубника всякая, розы — бабушка очень любила розы, и уже в августе накрывала их трехлитровыми банками. Велька вечно опасался, мчась сквозь сад-огород, влететь ногой в одну из них. А еще на этом «городе» стояла беседка, и росли яблони. А вот на «том», дальнем огороде, были серьезные плантации картошки, помидоров и перца. И еще там росли абрикосы, черным редким частоколом ограждая лужок с клевером. Было их шесть.

— Ишь, дылды, вымахали, — всякий раз ругалась бабушка, собирая редкий фруктовый урожай. — Ниякого проку от вас нет.