Веллоэнс. Книга первая. Восхождение (СИ)

людей язвить. Рассказывай, какой ты породы.

Пармен вздохнул:

– Будете ли слушать? Хотя, спешить некуда.

« В той земле, откуда я родом, ребенку не принято давать имя. Для племени

имя – священная тайна, каждый сам выбирает свое наречие в день инициации.

Наша стая жила на просторной кулиге, неподалеку от чистой широкой реки.

Прекрасное место – с первыми лучами солнца просыпаются и тянут

незамысловатые рулады ветра, вода меняет цвет, а лес наполняется тысячами

звуков. Мы, кидвары, в близком родстве с волками, почитаем их за предков,разучившихся превращаться в людей. Издревле дружбу водим, помогаем, сами

зверьем перекидываемся.

Когда я родился, шла великая борьба между нами и племенем арпейнов.

Большие черные кошки, их изящество и смертоносность восхищала даже нас –

заклятых врагов. В лесу их не одолеть – не влезают, а взлетают на деревья.

Ловили их на полянах, метали кинжалы. Настал мой день инициации. Я тогда был

еще совсем юн, девять зим. Как я ждал этого времени! Девять зим – и стану

настоящим воином!

Все мужчины собрались у священного круга. Перевертышей было еще

мальчишек семь. Горели костры, били барабаны. Как и у турмов. Все перекинулись

волками. Я ударился оземь – ничего. Бился изо всех сил – только кожу разодрал.

От отчаяния хотел бежать – жалкий, ободранный, глаза заливает кровь, –

споткнулся – и мягко приземлился на все лапы.

Перекинулся арпейном. Барабаны утихли, маги застыли в смятении. Тишина

сменилась гневными криками. Меня выкинули из стаи. Я не обрел имени, а значит

и жизни. Скитался отшельником по горам и лесам, пока однажды не набрел на

цыганский табор. Так меня приняли в семью – да и куда деть девятилетнего

ребенка? Жил, как все, плясал, пел, а на полную луну укрывался в кибитке или

уходил в лес.

Тринадцатый день рождения совпал с полнолунием. Я не мог уйти или

скрыться, в середине празднования обезумел. Перерезал весь табор. Одним из

убитых был мой сводный пятилетний брат. Я убежал из леса – чтобы забыть об

унижении, о звериных корнях, о братоубийстве. С тех пор скитался, просил

подаяния. Узнал, что если семь полных лун не перекидываться, останусь человеком

навсегда.

Вчера была четвертая луна. Но турманские жертвы, пытки молодых людей

и красивых девушек… Среди кидвар всегда было почтение к молодой силе. Нас

берегли, заботились, уважали. За убиение молодого охотника наказывали строго.

Даже меня не растерзали, а лишь изгнали, хоть и просил смерти. Кидвары не

терпят кошек, – я грезил охотой на врагов – каково мне было перекинуться в

такое? Во время полнолуния я могу впасть в беспамятство, потеряться в