Велотренажер

- Уродливый ублюдок! - кричит она ему в лицо, пытаясь вырвать оружие из его пальцев.

Но мужчина намного крупнее ее. Он хватает ее за горло и поднимает с земли, приставив пистолет к ее лбу.

- Ты чертова сука..., - говорит он, его винное дыхание обжигает ей глаза.

Федерико опускает пистолет и другой рукой обхватывает ее горло, сдавливая пальцами голосовой аппарат.

- Ты ничтожество, - говорит он. - Ты просто грязная шлюха.

Тори цепляется за его руки и лицо, но у нее не хватает сил разорвать его хватку. Ее зрение затуманивается. Кости в ее шее словно сминаются, разрывая нежную влажную плоть пищевода.

Когда ее руки ослабевают, мужчина бросает ее со всей силы. Она врезается в телевизор и пробивает большую дыру в стене. Тысячи ос вылетают наружу.

- Теперь ты умрешь, - кричит Федерико.

Возможно, это потому, что он пьян от вина и гнева. А может быть, потому, что они так неуместны, так неправдоподобны. Но осы не замечают его, когда он шагает прямо в рой. Пока они не жалят его лицо.

Словно ураган, рой поглощает их обоих, жаля каждый сантиметр их тел. Федерико в панике размахивает руками, отбиваясь от крошечных злобных насекомых. Но Тори привыкла к укусам. Она может это вынести. Она ползет по полу к оружию.

Сицилиец видит, что она идет к нему, и пытается ударить ее ногой. Но его нога попадает лишь раз, прежде чем оса проникает ему под веко и жалит роговицу. Он вскрикивает и, пошатываясь, пытается добраться до двери в полуслепом состоянии.

Тори стреляет ему в спину. Он падает на колени, но продолжает двигаться. Она поднимается на ноги и подходит к нему. Она прижимает ствол к его затылку.

Задерживается на мгновение, позволяя осам жалить ее щеки и нос. Она хихикает. Это сильное чувство - владеть жизнью или смертью этого отвратительного человека. Ее переполняет желание раздавить его, свернуть в клубок и положить в рот, как это сделала бы оса или паук, а потом сжевать живьем.

- Такая маленькая тварь, как я... - говорит она ему.

А потом она вышибает ему мозги прямо перед лицом.

Когда осы затихают, Тори распиливает тело Федерико тупой пилой, а затем по частям скармливает его своему человеческому туалету. Глаза в туалете с ужасом смотрят на нее, когда она заталкивает в него окровавленные куски человека.

Она не боится, что у нее будут неприятности из-за убийства сицилийца. Если бы она захотела, то могла бы просто позвонить в U-Fit, и они, возможно, прислали бы кого-нибудь, чтобы избавиться от тела. Но это было бы глупо. Ей надоело иметь дело с этими людьми. Они больше не имеют над ней никакой власти.

Когда от Федерико осталась только голова, она отнесла ее в свою комнату для тренировок и стала бить Даррена II, пока тот не очнулся.

- Это твой друг? - спрашивает она велосипед, держа голову за скальп.

Хотя он не может общаться, велосипед просит о пощаде. Он извивается от страха.

- Ты видишь это? - ее голос глубокий и хриплый от удушья. - Тоже будет и с тобой, если разозлишь меня.

Велосипед не сводит глаз с головы. Тори не уверена, насколько близки они были, но Даррен наверняка знал Федерико настолько, что его смерть не могла не тревожить.

- У тебя больше нет власти надо мной, - говорит Тори. - Ты больше не контролируешь меня.

Она бросает голову на пол, а затем садится на велосипед. Взявшись за ручки так крепко, что он скривился от боли, она смотрит на себя в зеркало, глядя себе в глаза.

- Вот как все будет происходить впредь, - говорит она твердым тоном. - Ты - мой велотренажер. Это все, чем ты являешься. Я больше не буду признавать тебя как живое существо. Ты не будешь присылать мне сообщения. Ты не будешь предъявлять никаких требований.

Она ставит ноги на педали.

- Ты не контролируешь мой график тренировок. Я буду кататься на тебе только тогда, когда мне захочется. И когда я буду кататься, я буду одеваться во все, что захочу. Теперь ты всего лишь техника. Ты принадлежишь мне.

Тори крутит педали велосипеда, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

- У нас больше нет контракта. Я решаю, как долго ты будешь моей собственностью. И когда я закончу с тобой, я не отправлю тебя обратно. Я выброшу тебя на помойку, как выбросила бы любую технику, которая мне надоела.

Она крутит педали велосипеда быстрее, сильнее. Она прикладывает к нему столько силы, сколько велосипед не может выдержать. Он корчится, хнычет в агонии. Но как раз перед тем, как его ноги подломились под ногами Тори, она сходит с него.

Велосипед вздрагивает и дрожит. Пот стекает по его раме. Он смотрит на Тори в зеркало, восхищаясь ее силой и доминирующей позой, когда она стоит над ним. Ее присутствие возбуждает его, заставляя пенис становиться твердым.

Увидев эрекцию, Тори хватает велосипед за член. Она сжимает его в руке так крепко, что мотоцикл издает пронзительный визг.

- И если ты еще хоть раз кончишь на меня, я отрежу эту штуку и спущу в унитаз.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ