Вельвет

Мои родители сидят друг напротив друга за длинным обеденным столом. Я сижу посередине и поочередно бросаю на них взгляды. Стоящий посередине стола букет фиалок ужасно меня раздражает, но он хотя бы вписывается в общую картину столовой с бежевыми стенами, увешанными картинами, прозрачными занавесками, которые колышутся от легкого ветерка, проникающего из полу приоткрытого окна.

Уханье сов из леса становится невыносимым. И бедные совы здесь не при чем. Все дело в тишине, которая гуляет в стенах столовой.

– Очень вкусно, Трейси. – Папа нарушает эту тишину, откусывая кесадилью.

Я удовлетворенно расслабляюсь.

– Спасибо.

Он в том же костюме, в котором я видела его днем. По большей части он смотрит на меня и другие предметы в помещении. Мама ведет себя почти так же. Ее густые каштановые волосы собраны в высокую своеобразную прическу. Несколько волнистых прядей спадают на плечи, обрамляя строгое, но красивое лицо.

Я смотрю на нее.

– Попробуй, я очень тебя прошу.

Если подумать: почему они не разводятся, если давно остыли друг к другу? Я не задавала этот вопрос вслух, потому что боюсь, что они так и сделают. Как я уже говорила: ненавижу перемены.

Мама посылает мне скудную улыбку и надкусывает лепешку, подхватив ее вилкой.

Сыр капает на тарелку и могу представить, какой сейчас ужас испытывает мама.

– Вкусно, дорогая, – жуя, произносит она. Она слишком долго жует крошечный кусочек, затем запивает водой.

Едва слышно хмыкнув, я с грохотом опускаю руки на стол.

– Итак…

– Итак… – папа вопросительно смотрит на меня.

– У меня важные новости для вас.

– О, господи. – Мама прикладывает ладонь к груди.

– У тебя что-то с сердцем? – интересуюсь я.

Она выгибает бровь.

– Говори, Трейси, – настаивает папа.

Я верчу головой, глядя на них обоих.

– Это важно. Это кардинально изменит мою жизнь.

Мама белеет на глазах.

– Ты беременна? – Папа ослабляет галстук и хватается за стакан с водой.

Мне хочется рассмеяться, но я изо всех сил пытаюсь играть свою роль.

Поскольку я молчу, опустив голову, мама снова вспоминает господа, хотя никогда и не слыла верующей. Папа снова произносит мое имя в этот раз с нажимом. Я еще ниже опускаю голову и до боли прикусываю нижнюю губу. Черт возьми, я сейчас лопну.

Они переговариваются друг с другом. Уже – уже! – размышляют, как поступить со мной, и кто виноват в том, что меня так воспитали.

Когда-нибудь я им признаюсь в том, что они прекрасно меня воспитали. По крайней мере, я так думаю.

Если у меня есть парень, с которым я встречаюсь уже год, это не значит, что я могу быть беременной. Это смешно.

Но я позволяю им так думать еще несколько секунд, прежде чем поднять голову и громко произнести:

– Меня приняли в Университет Виктории.

Снова становится тихо. Снова ухает сова.

Родители смотрят на меня, не мигая. Папа первым облегченно выдыхает и прочищает горло.

– Так ты не беременна?

– Нет, – с улыбкой отвечаю я.

Мама строго смотрит на меня.

– Зачем тогда… боже мой, – она качает головой.

– Это стоило того, – говорю я, бросая салфетку на стол. – Вы смотрели друг на друга и говорили. Это стоило того, – повторяю я и выхожу из столовой.

Глава 4

Кайден

Обычно Трейси не дразнит меня своими фотографиями, потому что прекрасно понимает, чем это чревато. Но в этот вечер я получаю от нее фото, на котором она лежит в своей кровати, обнажив плечи и ключицу. К сожалению, а в данном случае к счастью, фото обрывается на самом интересном месте. Подпись под фото никак не ассоциируется с дерзкой улыбкой: «Сладких, пупс. Увидимся завтра».

Я фыркаю себе под нос. Пупс?

Боже, Трейс.

– Ты серьезно, Лайлз? Ты собираешься там ночевать?

Оторвав взгляд от телефона, я смотрю, как мой бывший сосед по комнате – Джастин Хенсли тяжело вздыхает, засовывая телефон в карман джинсов.

– Проблемы в раю, солнышко? – игриво интересуюсь я.

Джастин находит меня взглядом и закатывает глаза.

– Отвали, Арчер.

Я смеюсь, поднимаясь с дивана. Уже около часа я сижу в комнате отдыха и просто пялюсь в телефон. Еще есть время до того, как выключат свет в этой комнате, и все здесь. Обычно после так называемого «отбоя» никто не спит. Ученики расхаживают по комнатам друг к другу, убивая время. Ну или смываются в город. Даже несмотря на то, что многим старшеклассникам есть восемнадцать, правила остаются неизменными. Но открою небольшую тайну. Это всего лишь видимость. У нас есть свои поблажки, и взаперти здесь никто не сидит.

– Сыграть с тобой? – предлагаю Джастину, подойдя к настольному хоккею, возле которого он стоит.

Джастин скептически выгибает бровь, но кивает.

– Давай.

Следующие несколько минут мы с криками и шумом гоняем по доске пластмассовую шайбу. Огромная комната отдыха заполнилась еще большим количеством учеников. Кто-то негромко включил музыку.

По большей части мне нравится жить в резиденции. Здесь есть все что мне нужно. Почти. Тренажерный зал, бассейн, арена, кровать, еда, тепло, друзья. Трейс не здесь, но в нескольких минутах.

Но я понимаю, что скоро все это закончится. Старшая школа не вечна, и ответы из колледжа уже приходят.