Вена

Государственную политику эрцгерцогини во многом определял характер и отчасти семейная жизнь. По выбору отца ее мужем стал правитель небольшого герцогства Лотарингия, тихий, деликатный человек, добровольно пребывавший в тени своей царственной жены. Они счастливо прожили почти 30 лет, или, как утверждала вдова, рыдая на его могиле, 335 месяцев, 1540 недель, 10 781 день, 258 744 часа. Уважая взгляды Марии-Терезии, Франц-Стефан Лотарингский дарил ей супружескую любовь и пользовался взаимностью, о чем свидетельствуют подарки, которыми царственная чета обменивалась по всякому, даже ничтожному, поводу. Эрцгерцогиня преподносила мужу не только картины или драгоценности, но и более солидные вещи, например земли и замки. Будучи соправителем Австрии, командующим армией, императором Священной Римской империи, он не обременял себя государственными делами и, видимо, вполне удовлетворялся ролью советника жены. Косвенные данные говорят о том, что его влияние было гораздо большим, чем казалось тем, кто создавал миф о могуществе австрийской эрцгерцогини.

Ни на миг не оставляя заботы о государстве, императрица родила 16 детей, всех очень любила и заботилась даже тогда, когда они стали взрослыми. Она стойко пережила смерть шести из них, но после кончины Франца-Стефана оставила танцы и верховую езду, больше не занималась рукоделием, не снимала траурного платья, не музицировала, навсегда погрузившись в печальную вдовью жизнь.

Мария-Терезия положила начало новому централизованному государству, защищенному армией рекрутов, которых по новым правилам призывали на пожизненную службу. Военная обязанность вменялась всем мужчинам, исключая дворян, помещиков, медиков, лиц священного и чиновничьего звания. Тем не менее от службы в армии освобождала замена или назначенная сумма денег. С той поры офицеры обучались в академии Терезианум, получившей название в честь основательницы.

Эрцгерцогиня Мария-Терезия с супругом Францем-Стефаном и детьми

Реформы в области юстиции затронули и уголовный, и гражданский кодексы. В частности, на всей территории страны были запрещены пытки, а лишение человека жизни могло свершиться только с личного согласия эрцгерцогини. Наряду с тем, в уголовном праве сохранялись статьи, касавшиеся еретичества и колдовства. Суд назначал преступникам два вида наказаний, которые преследовали цель воспитания (труд) и возмездия (штраф, ссылка, тюремное заключение, смертная казнь) с одновременным устрашением народа.

Отменив основные привилегии для духовенства и знати, Мария-Терезия укрепила государственный бюджет. Ее волей хозяева вновь созданных мануфактур не платили налоги, в течение 10 лет наращивая производство. Дворяне же, напротив, страдали от податей, хотя знали, что целенаправленно собираемые деньги уходят на благие дела, например на создание школьного фонда. Финансовые реформы Марии-Терезии не могли быть одобрены подданными, поскольку заметно ухудшили материальное положение всех слоев населения, от крестьян до высшего дворянства. Бунты по этому поводу вспыхивали не часто, но регулярно, и тогда правительнице приходилось применять силу. Расплата за репутацию строгой монархини пришла позже, в последние годы жизни, когда рядом уже не было понимающего супруга, а детей разбросало по чужим странам и дворам. Введенный незадолго до ее смерти налог на вино, которое при ней относилось к предметам роскоши, повлек за собой волнения сначала в провинции, а затем и в столице. Обида была так велика, что большая часть жителей Вены в знак протеста не пожелала проводить эрцгерцогиню в последний путь.

Иногда Марию-Терезию ошибочно именуют императрицей, которой на самом деле она не являлась, поскольку на коронации Франца-Стефана в 1745 году не надела корону, чем продемонстрировала первенство мужа в государственных делах. С его кончиной эрцгерцогиня разделила власть со старшим сыном Иосифом, также проявившим склонность к реформаторству.

Львы Бельведера и жирафы Шенбрунна

В пору интенсивной застройки Вены Фишер предложил оригинальный проект, согласно которому столицу должны были окружать не примитивные валы, а красивые и надежно укрепленные замки. Каждому из них по доброй традиции надлежало возвышаться на холме и раскрывать из своих окон восхитительный вид на окрестности, будь то город или пригородный ландшафт. По соображениям обороны в плане все они имели форму звезды. Зодчий хотел, чтобы замковые парки террасами спускались с высоты и далее уходили в необозримое пространство, ограниченное лишь фантазией заказчика. Собирательным образом подобных сооружений стал имперский замок Шёнбрунн. Будучи единственной реальностью из того, что задумывалось возвести по плану, он был изображен самим автором на гравюре, позже помещенной в альбом «Историческая архитектура».