Вена, операционная система

Следующим пунктом я выбрал Оттакринг. Это просто, от «Фолкстеатра» по прямой, U3. Линия идет в сторону Мариахильф, дальше – строго под ней и далее примерно на запад (на другом конце U3 – «Simmering»). Ехать, хоть это и конечная, не очень долго, остановок семь-восемь, достаточно коротких. По дороге можно было заниматься очередным самопознанием. Лицо у меня, например, подтянулось – ну похудеть я бы не успел за день, но стала ощущаться кожа на костях, особенно на лицевых. Не так что у меня появилась конкретная цель и лицо напряглось в желании достичь чего-то там; нет, без всякой целеустремленности. Даже губы подобрались и стали ощущать одна другую. Не то что обычно хожу с полуоткрытым ртом, но несколько иначе стали ощущать себя: с некоторым нажимом со стороны каждой, легким; чуть напрягались, что ли, и слегка расходились к углам. Глаза немного прищурились, будто подсохли веки, но это от света – сильный он тут.

Между тем ситуация под контролем не находилась. По сути, не стало одной из базовых точек – Шоттентора. То есть он остался, но в этой истории он, пожалуй, не даст уже никакой опоры. Вообще базовых точек для моего самоопределения в городе не стало. Не Музейный же квартал, его двор – это не личная, а общегородская точка. Там ты не определяешься, а идентифицируешься наряду с остальными, валяющимися под солнцем. Без точек привязки стало тревожно. Аугустинплац тоже незаметно перестала быть ею – вот же, о ней даже и не вспоминал почти. А ведь там-то практически ничего не изменилось.

Теперь, значит, у меня фаза человека без социальных свойств. Желаний такого рода тоже, соответственно, не было. Будто я повис в социальном воздухе, уравновесив его гравитацию: никаких позывов к чему-либо, что предполагало бы соответствующую активность, во мне не было. Но при этом имелась некая тревожность. Так что один из оставшихся пяти шансов должен быть использован, а иначе будет грустно, причем так, что сейчас и предположить такой вариант очень неприятно.

Да, вот что выяснилось вчера во второй половине дня: в Вене другие русалки, не российские: у них тут по два хвоста, которые начинались от таза, но бедра были еще без чешуи, кожа переходила в чешую только к коленям. Так это, во всяком случае, было у трех русалок фонтана в пассаже возле Ам Хофа. Все это излагается потому, что U3 скучна – от «Фолкстеатра» так и идет под землей («Neubaugasse – Zieglergasse – Westbahnhof – Schweglerstrasse…»), ничего не увидишь. Только перед «Оттакрингом» вылезает в щель на улице. «Оттакринг» – это уже возле гор. Да тут все конечные, наверное, возле гор.

Снова, конечно, пересадка на S-Bahn. Каменный виадук, по нему дальше едут электрички. В виадуке сбоку от проезда мастерская с вывеской «Grabsteine», что дословно будет надгробные камни. Напротив нее, на углу дома, закругленном, и по этому закругленному углу – Buchdruckerei. Район не новый, явно еще позапрошлого века. Дома тут или белые, или светлые, а если темнее, то розовые – как вот эта типография.

Район выстроен вдоль Талиаштрассе, идущей куда-то к горам. Она оснащена всем, что положено главной улице отдельного района. Табак-Трафик, аптека, парикмахерская, товары для животных, предвыборные плакаты, в той или иной мере искаженные циническими дописками и конкурирующими наклейками поверх (тут сейчас городские выборы). Белая церковь с оранжевыми крышей и башней, на ее стене вдоль тротуара приделан лозунг-плакат, растяжка с надписью черным по желтому «GOTT BEGLEITET DICH», то есть – сопровождает тебя. Временный плакат, что ли к Остерну вывесили, не сняли – Пасха тут уже 4 апреля была. Сквер со спортплощадкой и множеством свежежелтых кустов. «Putzerei», то есть чистка. Евангелическая церковь и ее община в обычном жилом доме. По Талиаштрассе ходит трамвай, несколько маршрутов. На первом же перекрестке, с Маролингерштрассе, они расходятся налево-направо, один идет дальше прямо, но и там рельсы вскоре уходят направо – это уже поворотный круг «двойки».

С левой стороны большое белое здание с газоном перед ним и табличкой «Haus Liebhartstal». Судя по объявлениям на застекленном стенде сбоку, это что-то вроде резиденции для престарелых или неизлечимо больных. Они тут были, да: не очень-то дряхлая старушка находилась в добром расположении духа и, стоя на дорожке, ведущей в сторону входа в Haus, оживленно и даже весело разговаривала с каким-то полным человеком. А потом не спеша пошла на своих костылях к дому.