Вэндал

Его поцелуи становятся глубже, наши языки сплетаются, пока он вколачивается в меня, медленно и чувственно. Я оборачиваю ногу вокруг его талии, прижимаясь к нему еще сильнее. Медленный, размеренный ритм утомляет и вызывает сонливость.

Он занимается со мной любовью в течение нескольких часов, разрушая меня кусочек за кусочком своей новой нежной стороной. Я никогда не ощущала себя такой любимой или обожаемой мужчиной только от страсти его поцелуя, нежности его прикосновения. Это то, чего я всегда желала, даже когда была с Ником. Вэндал сумел затронуть мою душу и похитить сердце.

Ник, прости меня. Я нарушила обещание.

После того, как он уснул, я тихо вылезла из кровати, воспользовалась ванной, а затем пошла в гостевую комнату. Взяв дневник и ручку, я села на кровать и открыла его. У меня не было возможности сделать запись в эти дни.

Вэндал, 

Не знаю, куда этот путь приведет нас или какое будущее нас ждет. 

Но я знаю, что сейчас, в этот момент, я твоя, а ты мой. 

Ты дал мне обещание и держишь его. Я всегда буду тебе благодарна. 

Я твое сердце, ты – моя броня, навсегда. 

Люблю тебя. 

Таби

Я беру Стерлинга и несу его к нам в спальню, забираюсь с ним в кровать к Вэндалу. Стерлинг, мурлыкая, сворачивается клубочком рядом со мной. Хотела бы я уснуть, но меня мучают данные и нарушенные обещания и тайны, перемешанные с ложью.

Глава 23

Вэндал

– Ты такая молчаливая.

Она едва сказала пару слов по дороге на концерт. Я смотрю на нее на пассажирском сидении: она сексуальна, как ад, в подаренных мною узких джинсах, черных туфлях, белом свитере и черном шелковом шарфе с вышитыми белыми розами. Сначала я выбрал для нее платье, но понял, что не смогу удержать руки подальше от нее или внимание других парней в баре, так что джинсы безопаснее. Как обычно, она не осознает, как мило и привлекательно выглядит. Перегибаясь через консоль управления, я беру ее за руку и осознаю, что на ней нет обручального и помолвочного колец. Она носила их каждый день, не снимая, с того дня, как мы встретились, и, даже если это страшно бесило меня, я был не настолько мудаком, чтобы заговорить об этом. Снять их должно было быть ее решением, а не моим. Не могу не задаться вопросом, она сняла их из-за обязательств передо мной или просто из-за уважения ко мне, зная, что меня увидят на публике вместе с замужней женщиной. Не то чтобы меня никогда не замечали с замужней женщиной, но это другое. Она другая.

Она улыбается мне в тусклом свете в машине. – Я немного нервничаю. Там будет много народу?

– Нет, это маленькое, частное место. Я отыграю песни три, так что не буду слишком долго на сцене. Лукас тоже приедет, потусуется с тобой.

– Айви будет?

– Нет, они поссорились.

– Ох, нет. Они же не расстались?

Я пожимаю плечами.

– Не думаю. Я уверен, они разберутся. У них есть проблемы, над которыми нужно поработать. Лукас не из тех, кто сдается.

– А ты? – спрашивает она, сжимая мою руку.

– Нет, я не слабак и всегда добиваюсь своего.

Когда мы приезжаем в «Кроличью нору», я достаю с заднего сидения гитару, и вышибала пропускает нас через боковую дверь, чтобы мы могли избежать толпы.

– Хэй, Вэн. Давно не виделись, – говорит вышибала, кивнув головой в знак приветствия. Я не узнаю этого парня, но стукаюсь с ним кулаками, делая вид, будто помню его, пока мы направляемся в зал.

Я останавливаюсь в коридоре перед тем, как мы зайдем в зал, и притягиваю Таби к себе.

– Ты должна знать, я трахнул каждую девушку из «Сахарного поцелуя» в свое время.

Ее рот шокировано приоткрывается.

– Что? Ты мог бы меня и раньше предупредить и сказать об этом не так грубо.

– Это было только развлечение. Между нами не было ничего такого. Но мы все друзья. Я сказал Сидни, что встречаюсь кое с кем, когда видел ее в последний раз. Так что, если девушки будут немного флиртовать, просто игнорируй, хорошо? Они привыкли, что я веду себя определенным образом, и займет некоторое время, чтобы люди поняли, что я изменился.

– Ты мог бы сказать мне раньше. Тебе не будет неудобно?

– Нет.

– А вот мне – да. Они все, наверняка, великолепны, сексуальны и идеальны, не так ли?

Угх, наверное, я должен был рассказать ей правду. Мне тяжело дается быть с ней честным и открытым. Она выглядит так, будто сейчас позеленеет от злости. Или ее стошнит. Скорее всего, и то, и другое.

– Эй, ты же моя Кошечка-Таби? На тебе мой ошейник?

Ее взгляд смягчается, и она застенчиво улыбается.

– На мне, – бормочет она.

– Верно. Ты моя, а я твой. Конец истории, – я целую ее в губы. – И это ты прекрасная, совершенная, сексуальная и сладкая. У тебя нет повода ревновать. Я не люблю ревность.

Она причудливо изгибает бровь.

– В самом деле? С каких пор?

Я хватаю ее за руку, игнорируя намек на мои собственные проблемы с ревностью.

– Пойдем.