Вэндал

Она обхватывает голову руками.

– В результате аварии погиб мой муж, Вэндал. Я чуть не умерла. И ты допустил, чтобы я сидела здесь и ревела, ты никогда не собирался рассказывать мне об этом.

– Знаю, я должен был тебе рассказать.

– Ты заставил меня говорить о Нике. Христос, ты даже расспрашивал о сексе с ним. Как ты мог, зная, что посодействовал его смерти? Ты прикасался ко мне. Ты осознаешь, как это больно? Разве ты не чувствуешь вину за то, что сделал? – она качает головой, слеза падает на пол, растворяясь. Как и мы.

Я опускаю голову, понимая, что она права.

– Да. Ты права. Это ужасно и для меня, мне очень жаль.

– Это все, что ты можешь сказать? Ты сожалеешь? – она дает мне пощечину, и я замираю в шоке, потирая щеку. Через несколько секунд я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Да, я действительно сожалею. Ты не представляешь, как я сожалею. Я не думал, что делаю. Я увидел тебя на кладбище и не смог забыть. Я ненавижу себя за то, что погубил столько жизней, включая твою. Ты была счастлива и любила, а я все испортил, – я подыскиваю правильные слова, но они никак не приходят. – Думал, получится вернуть это тебе, сделать все лучше.

– Лучше для кого? Для себя? Избавиться от чувства вины?

– Лучше для нас обоих. Чтобы мы прошли через это не в одиночку. Хотел, чтобы ты улыбалась так же, как на твоих старых фотографиях. Я хотел знать, каково это быть причиной твоей улыбки, а не страданий.

Я ненавижу себя сейчас еще больше чем раньше, и это говорит о многом. Не знаю, как бороться с этим или как оправдать себя. Мне никогда не приходилось этого делать. Никогда не было причины для этого. Я не знаю, как логически объяснить свои действия, ведь раньше в них не было логики. Я просто делал то, что хотел. Она не сможет понять мое поведение, ведь я сам не понимаю.

Она смотрит на меня, не моргая, в течение длительного времени. Похоже, она в шоке. Я теряю ее, я понимаю это, но не знаю, какие слова подобрать, чтобы исправить это. Знаю, как выразить это физически, но в данном случае это не сработает.

– Мой муж погиб. Что ты делал, когда врезался в нас? Был пьян? Зажимался с девушкой? Я должна знать, что случилось. Писал на телефоне сообщение? Дочь отвлекла тебя? Скажи мне! – требует она.

– Нет ... ничего из этого. Я уснул. Я был истощен и не должен был садиться за руль. Клянусь, это правда, Табита. Я никогда не пил, когда садился в машину с Кэти, не зажимался девушкой, не писал сообщения.

Она уставилась на меня, не моргая, слезы продолжают капать из ее глаз.

– Так трудно оставаться в сознании за рулем? – плачет она. – Нормальные люди не водят машину в таком состоянии, да еще и по темной горной дороге.

– Я знаю, но нужно было отвезти Кэти домой. Ее стерва-мать угрожала мне, – я хватаю ее за руки. – Пожалуйста, Таби, послушай меня…

– Угрожала тебе? – она выдергивает руки. – Как? Чем? Что может быть настолько ужасным, чтобы рисковать жизнями других невинных людей?

Все, что я сказал, правда, но ее недостаточно. Это была ошибка, с которой я собираюсь жить вечно.

– Она угрожала подать в суд за нарушение расписания посещения. Я лишился бы родительских прав, – отвечаю я.

– Так, потому что у вас, двух идиотов, был ребенок, недостаточно зрелых для того, чтобы общаться, мой муж должен был умереть. Замечательно, – она встает и начинает ходить по комнате, останавливаясь, чтобы посмотреть на статую волка на полке над камином.

– Он не единственный, кто умер. Я потерял дочь. Ей было всего пять.

Она оборачивается и холодно смотрит на меня.

– И давай не будем забывать о шлюхе на пассажирском сидении.

– Достаточно, – говорю я, вставая. – Прости меня. Это все, что я могу сказать. Я прошу прощения за все. Я сожалею о Ники, о Рене и о Кэти, – я поднимаю ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня. – Прости, что причинил тебе боль.

Новые слезы покатились из ее красных, опухших глаз.

– Я призналась тебе в любви, Вэндал. Я была уверена в этом. Ты ни разу не говорил мне этого. Как ты думаешь, я чувствую себя по этому поводу на фоне всего остального? Виноватой и еще более одинокой, чем раньше.

– Ты не одинока, Таби. Я все еще здесь, – я притягиваю ее в объятия, надеясь успокоить.

– Я сейчас так растеряна, что даже не знаю, что чувствовать. Я ненавижу тебя за смерть мужа и за то, что люблю, – она отходит подальше от меня. – Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне.

– Я обязан иметь возможность прикоснуться к тебе, когда захочу. Ты обещала. Позволь мне держать тебя. Пожалуйста.

– Нет, – говорит она, отступая. – Почему ты можешь прикоснуться ко мне, но не можешь сказать нужных слов? Что с тобой не так?

Если бы я только знал ответ на этот вопрос.

Я медленно качаю головой.

– Не знаю, – признаю я. – Но что бы со мной не случилось, ты делаешь это легче и лучше. Вот это я знаю.

Взгляд ее глаз говорит обо всем. Я больше не вижу в них любовь или заботу.

Только боль и сожаление.

Глава 24

Табита