Вендари. Книга первая

Теперь подняться, взять Дарлу на руки и отнести в дом. Уложить на кровать в самой дальней комнате, чтобы Габриэла не услышала стонов умирающей девушки. Сидеть на пороге и ждать. Темные тени клубятся у ног. Тени-слуги, которых Эмилиан может прогнать и может призвать в любой момент. Еще день назад он мечтал об этом контроле, но сейчас ему плевать. В мыслях ничего нет. Природная сущность и сущность, которой дала жизнь Габриэла, слились воедино, принеся пустоту. Весь мир стал пустотой, созданной из пустоты. Абсолютно черный цвет, который может прогнать лишь утро, первые лучи солнца. Они не могут причинить вред, лишь нарушают безмятежность и покой.

Эмилиан поднялся на ноги и отправился в свою комнату. Перед сном он заглянул в мысли Дарлы. Девушка была жива, но сознание угасало. Он чувствовал это. Так что вечером, когда он проснется, она, возможно, будет уже мертва. Эмилиан закрыл глаза, примиряясь с неизбежностью.

Глава четвертая

Клео Вудворт. Долгий безумный день подошел к концу, но воспоминания продолжали пульсировать в голове резонирующим эхом. Сможет ли она когда-нибудь забыть, как подозреваемый по имени Гирт Делавер у нее на глазах превратился в ничто? Вот она разговаривает с ним, слушает его. А вот, спустя несколько минут, он просто лужа у нее под ногами. И еще эта изуродованная рука детектива Оливера! Нечто темное и незримое сожрало его плоть, ничего не оставив кроме белых костей. Врачи смогли сохранить руку, но не обещали, что пальцы будут такими же ловкими, как и прежде. Что самое странное, детектив Оливер и не заметил сначала своих ран, не придал им значения. В его глазах блестело безумие. Не шок, нет. Клео Вудворт слишком хорошо разбиралась в психологии людей, чтобы не увидеть различий. Детектив Оливер был возбужден, взволнован, и боль для него не значила ровным счетом ничего. Главным было то, что он видел… Они оба видели…

Нет, это не могли быть химикаты, о которых говорили коллеги детектива Оливера. Химикаты не могут жить, у них нет интеллекта. Но тени в кабинете для допросов были живыми, как сам подозреваемый, плоть которого они сожрали. Их движения были логичны. Их жизнь не зависела от света. Наоборот, тени зашипели и растаяли, как только заработал резервный генератор. Точно такие же тени, как те, о которых рассказывал Гирт Делавер незадолго до того, как они пришли и за ним, насытившись его девушкой, превратившейся в уродливую тварь. В последнем Клео тоже не могла сомневаться.

Как только детектива Оливера увезли в больницу, она отправилась к патологоанатому, изучила отрубленную руку Надин Торн. Бред подозреваемого, который можно было вначале ее знакомства с Гиртом Делавером считать шизофренией, стал еще на один шаг ближе к действительности. Безумная история обрела силу. Но кем же тогда была Надин Торн? Кем была эта странная женщина, которой, если верить архивам, было более сотни лет?

Вернувшись в участок, Клео попыталась достать из кабинета для допросов свой диктофон. Но тени сожрали вместе с подозреваемым и ее собственность. Видеозапись тоже была удалена. Никто не мог объяснить, как такое могло случиться, но единственными свидетелями истории Гирта Делавера и того, что с ним случилось, были Клео и детектив Оливер. Не осталось протоколов первоначальных допросов. Все выглядело так, словно это была случайность. Но случайностей не бывает так много. Клео слишком поздно поняла это. Хотела предупредить о происходящем патологоанатома, чтобы он убрал руку Надин Торн в надежное место, но смогла дозвониться лишь до старого сторожа, который долго не соглашался спуститься в морг, а когда наконец сделал это, то вместо руки обнаружил зловонную жижу. Заикаясь, сторож клялся, что видел черные густые тени. Он еще продолжал говорить, когда Клео повесила трубку.

Она была взволнована и напугана. Сидела в своем кабинете и курила сигарету за сигаретой, убеждая себя, что ждет, когда закончится операция детектива Оливера. Знакомый врач обещал позвонить сразу, как только освободится. Свет в кабинете Вудворт был включен, жалюзи закрыты, чтобы не видеть ночь снаружи. Кто-то постучал в дверь и напомнил, что рабочий день давно закончился.

– Я знаю, – крикнула неизвестному доброжелателю Клео, но вместо того, чтобы начать собираться, закурила новую сигарету.

Она не знала, о чем думает, просто сидела и подливала себе черный кофе. Лишь старый сварливый уборщик смог выгнать ее домой. Клео злилась на него всю дорогу до дома. Злость застлала собой страх. Седовласый уборщик стал центром мира, отодвинув на второй план события минувшего дня. Только в холле своего дома Клео поняла, что ищет любую причину, лишь бы не думать о Гирте Делавере и его истории. «Какого черта?! – отчитала себя она. – Я ведь психолог. Я должна лечить безумие, а не плодить беспочвенные страхи. Объяснение есть всегда. Нужно уметь искать».