Вендари. Книга третья

Ясмин ждала ответа, но Клодиу настырно молчал – смотрел ей в глаза, но думал о чем-то своем. Могла ли Ясмин заглянуть ему в мысли и понять, о чем он думает? Да. Но она боялась, что придется видеть там не только теплое прошлое, но и жуткий кровавый след, который тянется на протяжении всей истории вендари. Хаос и смерть. Пустота и безразличие. И мало того, что все это придется увидеть… Это придется почувствовать, пережить, пропустить сквозь себя, сделав частью своих воспоминаний, которые уже никогда не сотрутся. Ясмин смотрела на Клодиу и думала, что никакое любопытство не заставит ее заглянуть в его открытые сейчас для нее мысли и воспоминания. Вот только беда была в том, что кроме любопытства Ясмин испытывала и что-то еще. Что-то простое, но крайне решительное в своем подростковом вызове перед лицом опасности.

«Нет», – сказала себе Ясмин, но мысли уже тянулись к Клодиу, заглядывали в его прошлое – громоздкое, монолитное. Мраморные, бесконечные пассажи памяти, замаранные окровавленными следами. Слезы, страхи, отчаяние, голод. Ясмин видела монастыри старой Болгарии, видела пески Египта. Клодиу был странником, скитальцем, паломником неизведанного. И вихрь этих воспоминаний был настолько стремительным, что у Ясмин начинала кружиться голова, особенно когда она слышала крики жертв Клодиу. Он был хищником, убийцей. Не хотел быть, но был. Снова и снова Клодиу боролся со своим голодом, и снова и снова голод побеждал. Голод, превративший Клодиу в изгнанника… Ясмин и не поняла сразу, что крошечный дом на холме, вспоровшем лиственный лес, это место, где родился Клодиу. Место, где он впервые превратится в изгнанника. Где-то рядом журчал ручей, рожденный природной скважиной. Птицы пели неестественно громко. Дивные птицы, большинство которых уже давно вымерло, – Ясмин видела их, но так и не узнала ни одной.

Это было время, когда природа только создавала человека, вылепляя его из более древнего, изжившего себя вида. Вендари – хищники – жили ночью. Людям был представлен день. Хотя это и не были еще настоящие люди. Пройдет не одно тысячелетие, прежде чем их дневной образ жизни разрушит связь с миром теней, с энергией мироздания, которая до сих пор питает вендари, дарит им силу и безграничную власть.

Ясмин видела, как начинается рассвет. Обрывки тьмы, собравшиеся возле кособокого, неловко собранного из деревьев дома ищут спасения в тени. Но спасения нет. Дети ночи вспыхивают, превращаются в прах. Закончилась еще одна ночь. Начинался еще один день. Новые люди, которых создал вирус, изменив более древних созданий, жили тысячелетиями. Да, у них уже не было вечности, но и ценить время они еще не научились. Они были лишь наброском природы, каркасом человечества. Изменится еще многое. Ясмин увидела мужчину и женщину – родителей Клодиу. Как и большинство других древних созданий, они подверглись воздействию вируса, превратившись из хищников в жертв. Теперь сородичи охотились на них, питались ими. Теперь невозможно было принять бой. Оставалось лишь бегство. Все дальше и дальше, в глубь неосвоенных земель.

Мужчина и женщина огляделись, прислушались, долго и настороженно выжидали, затем позвали детей – пара мальчиков, в одном из которых Ясмин узнала Клодиу. Он был юн, но сходство уже угадывалось. Его младший брат следовал за ним, словно хвостик, в то время как сам Клодиу вертелся возле отца, собиравшегося на охоту. Все еще хищники. Ясмин видела процесс охоты – быстрые, ловкие. Те, кому надлежало стать людьми, еще и не думали о растительном мире. Пройдут годы, сменятся поколения, тела утратят свою пластичность и скорость. Люди соберутся в группы, чувствуя защищенность в сплоченности… К тому времени они уже не смогут догнать косулю, не смогут спугнуть хищника своим приближением. Они станут слабыми. И самые слабые начнут потреблять в пищу фрукты. Сначала это будут старики и нищие скитальцы. Но природа позволит им перестроиться, решив, что еще не закончила свое творение, свою финальную картину человека.

Ясмин знала, что все это будет – видела в воспоминаниях Клодиу – полукровки из ее времени. Но тот мальчишка, тот маленький Клодиу… Нет, он не знал ничего, не думал. Для него была только охота с отцом, да яркое солнце, обещавшее защиту от древних предков, охотившихся за кровью слабых сородичей. Ясмин чувствовала этот страх. Чувствовала так же, как и голод, когда в лесной чаще отец маленького Клодиу заметил других измененных вирусом существ. Животные отошли на второй план. Охота обещала выйти на новый уровень. Голод. Клодиу чувствовал его. Отец Клодиу и младший брат чувствовали его. И голод чувствовали встретившиеся им полукровки. Страх смерти ничего не значил. Голод был абсолютным. Отец Клодиу выбрался из убежища и вступил в схватку с чужаками. Дрался и Клодиу. Метаморфозы меняли их тела, превращали в идеальные машины смерти. И ни намека на человечность. Особенно после, во время трапезы.