Вендари. Книга третья

Ясмин неловко пошутила несколько раз по этому поводу, заглядывая в мысли Скендера и проверяя, понравилась ему шутка или нет… Ему нравилось, несмотря на то, что к дочери местного короля вуду он и питал какую-то странную привязанность. Не любовь, нет. И не страсть, хотя, судя по его воспоминаниям, Аламеа и была крайне горячей штучкой. Ясмин нутром чувствовала, что в основе этой привязанности лежит что-то противоестественное. Словно… Словно ему внушили эту привязанность, позволив ей активироваться, как только он встретил местную принцессу вуду. Ясмин пыталась отыскать следы этих внушений, но ее каждый раз отвлекали от этого. То Моук Анакони, который не мог не прийти на званный ужин с высокопоставленными гостями, то Рада, отмечая атмосферу вампирского бара, где они находились, начинала вспоминать свой собственный оставленный в Портленде бар.

– Не стоит сравнивать болота Мончак с единичным баром, – говорил Анакони, и кости животных в его ожерелье начинали побрякивать, словно пытались ожить. – Это место для слуг и древних, скорее, как Лас-Вегас для любителей азартных игр.

Ясмин раздражал голос короля вуду, но именно его хвастовство и помогало ей изучать Скендера, потому что для того, чтобы сломать установленные кем-то блоки в его голове, нужно было сначала узнать самого охотника, изучить его личность, доступную для сканирования историю. Кем он был прежде? Как он попал на болота Мончак? Как познакомился с Аламеа? Ради этого Ясмин специально заговорила о дороге до болот, которую преодолела, покинув Аляску.

– А где жили вы? – спросила она всех, кто находился за столом, пресекая проклятия в адрес Наследия, после деталей убийства ее семьи.

– Луизина, – хрипло сказал Моук Анакони.

Ясмин кивнула, посмотрела на его дочь.

– Луизиана, – сказала Аламеа.

Ясмин перевела взгляд на Раду, сидевшую рядом с охотником, умышленно выбрав это место, чтобы разделить его с дочерью Анакони.

– Что? – растерялась Рада. – Хочешь узнать, где раньше жила я? – она чуть не проговорилась, посоветовав Ясмин просто посмотреть это в ее воспоминаниях. – Я слуга, девочка, – сказала Рада. – Я живу везде и нигде.

– Но ведь ты не всегда была слугой. – Ясмин смотрела на Раду, но мысли ее пытались пробраться в голову Скендера. «Ты ведь тоже не всегда был охотником?» – пыталась она спросить его без слов.

– Я родилась в Болгарии, – нехотя сказала Рада. – Недалеко от города Пловдив… Думаю, тогда еще не было ни Луизианы, ни этих чертовых болот… – она отвернулась, уставившись на сцену, где было устроено какое-то безобразное в своем непрофессионализме кабаре.

– Ну, а ты откуда приехал? – небрежно обратилась Ясмин к охотнику.

– Я? – Скендер вздрогнул и растерянно улыбнулся. – Я как Рада – жил везде и нигде.

– О, на твоем месте я бы так не говорила в ее присутствии, – посоветовала ему Ясмин. – Когда-то Рада уже встречалась с мужчиной, который жил везде и нигде. Тогда их, кажется, называли не то хиппи, не то битники…

– И что плохого в битничестве?

– Ничего… Вот только парень Рады оказался охотником.

– Охотником?

– Да. Встречался когда-нибудь с охотниками?

– На болотах Мончак нет охотников, – растерянно сказал Скендер.

– Совсем? – Ясмин изобразила тревогу, посмотрела на Моука Анакони.

Местный король вуду заверил ее, что охотнику здесь не выжить.

– Сейчас здесь очень много старых слуг, способных читать мысли. К тому же появились вендари. Конечно, древние брезгуют забираться в головы людей, но если придется…

Ясмин перестала слушать Анакони, пытаясь забраться в мысли его дочери. Девушка была немногим старше ее самой. Правда, в принцессу она превратилась не так давно. Прежде была обыкновенной танцовщицей, которая попала на болота Мончак, желая заработать, участвуя в сексуальных постановках и продавая свою кровь. Лишь несколько месяцев спустя Анакони узнал о том, что она его дочь. С тех пор Аламеа отвечала за большинство местных шоу, но больше не принимала в них участия. Если ее воспоминания не были подделкой, то с охотником она познакомилась, когда он с группой доверчивых туристов отправился на болота Мончак.

Их гидом был человек из вудуистической паствы Анакони. Сам Анакони никогда не верил в вуду, но вот антураж, аура этой религии, что он культивировал вокруг себя среди местных жителей, тешили его тщеславие. Так что гид на болотах Мончак ничего не знал о старых слугах, но верил в духов, которые иногда появляются, чтобы забрать заблудшие души. Главное – не забыть заговоренные Анакони обереги и неизменную молитву Папе Легбе. Правда, от молитвы толку на деле не было, но вот обереги помогали вышедшим на охоту слугам определить, чью жизнь забирать, а чью нет. После всегда можно будет списать потери на аллигаторов и болота, где заблудились туристы. Да и не будет никто проводить серьезное расследование, потому что старые слуги уже встретились с представителями власти и убедили их, что туристы, скорее всего, просто уехали, покинули штат. Нечто подобное должно было случиться и с охотником по имени Скендер.