Вендари. Книга вторая

Длившаяся полтора века связь медленно остывала, словно солнце, которое садится за горизонт, вспыхивает напоследок, слепя глаза, и Гудэхи надеялся, что ему хватит времени найти Мэйтал, а рядом с ней и ее убийц. Когда он добрался до Пьерпонт-стрит, Аллан Монсон и его сестра уже убрали тело Мэйтал в подвал. Старая кирпичная кладка была разобрана – место освобождено для двоих, но Рада сбежала, спутала их планы. Гудэхи стоял в комнате, где обезглавили Мэйтал, и слушал разговор брата и сестры Монсон. В комнате пахло кровью слуг. Одной из этих слуг была Мэйтал – Гудэхи хорошо различал ее запах. Вторая кровь принадлежала кому-то другому. Гудэхи не двигался, лишь слушал. Слушал о Раде.

– Ты должен убить ее, – говорила Вильда брату. – Я видела сомнения в твоих глазах. Ее тело свело тебя с ума. Убей ее и избавься от этой связи.

Монсон не возражал. Вильда Монсон говорила, что нужно убраться в доме, не оставлять следов. До утра еще есть время.

– А потом мы отправимся за твоей шлюхой, – сказала Вильда брату. – Она не нужна тебе. Она не нужна нам. Никто не нужен.

Гудэхи ждал, пока не услышал все, что ему нужно, затем спустился в подвал. Монсоны ничего не знали о древних, но древний стоял перед ними. И древний был зол. Молча, затратив минимум сил и движений, он оторвал охотникам головы. Кровь брызнула на кирпичные стены. Гудэхи заметил черный пакет у дальней стены, собрал в него трофеи и отправился к Раде.

– Я пришел не для того, чтобы убить тебя, – сказал он, бросив пакет на кровать. Головы брата и сестры Монсон вывалились на голубые простыни, пялясь в пустоту мертвыми глазами.

– Господи! – прошептала Рада.

– Они хотели убить и тебя, – сказал Гудэхи.

– Я знаю. – Рада пыталась не смотреть в глаза Монсона, но не могла. Они притягивали ее взгляд. Эти горящие глаза на мертвецки бледном лице. Она почему-то вспомнила минуты их близости. Во время кульминации Монсон всегда краснел, наливался кровью, словно спелый помидор. Теперь лишь только мертвецкая бледность. – Я любила его, – прошептала Рада.

– Он был охотником, – тихо сказал Гудэхи.

– Я знаю.

– Есть и другие. – Гудэхи ждал, изучая Раду. Она потеряла много крови. Ее глаза застилала пелена тумана. – Тебе нужна кровь древнего, – сказал Гудэхи, закатывая рукав на правой руке.

– У меня есть Клодиу, – качнула головой Рада. Имя сородича вызвало раздражение у Гудэхи, но он оценил верность.

– Ты должна предупредить остальных слуг об охотниках.

– Эти охотники ничего не знают о древних.

– Но они готовы убивать вас – наших слуг. На востоке, на западе, в Старом Свете…

– Хочешь, чтобы мы начали охоту на них?

– Хочу, чтобы вы были готовы к встрече с ними. – Гудэхи долго и внимательно смотрел Раде в глаза. Она хотела спросить его о Мэйтал, но так и не решилась.

Потом он ушел, оставив отрубленные головы брата и сестры. Рада хотела подняться, избавиться от трофеев, но раненая рука не слушалась, висела плетью вдоль туловища. Да и сил не было. Поэтому Рада снова легла в кровать.

Теперь закрыть глаза, увидеть сон о детстве в Болгарии, где Рада и ее мать окружены тенями в своем шатком, ненадежном доме. И шанса на спасение нет. Тени сожрут их. Сожрут весь мир. Рада пытается кричать, но вместо этого из горла вырывается лишь стон. Тени подбираются к ее ногам. Плоть растворяется в их телах-пастях. Тело вспыхивает острой болью, но уже через мгновение приходит немота. Все заканчивается. Здесь, в этом доме в болгарских горах.

Когда Клодиу пришел несколько дней спустя в квартиру Рады, она уже едва дышала. Рана на предплечье гноилась, началась лихорадка, и в комнате пахло медленной, мучительной смертью. Кровь Клодиу помогла Раде зацепиться за жизнь, но что-то темное и мрачное осталось в ее глазах.

– Зачем тебе это? – спросил Клодиу, показывая на начинавшие разлагаться головы в изножье кровати.

– Их принес Гудэхи.

– Кто?

– Неважно. – Рада поднялась с кровати. – Нужно будет избавиться от них. – Она ушла в ванную, скинула пропитавшуюся потом и кровью одежду, включила горячий душ.

Когда она вернулась в спальню, Клодиу уже ушел. Головы Монсонов остались. Клодиу словно понял, что ей сейчас нужно побыть одной. Сегодня, через неделю, через месяц. Что-то изменилось. Рада не знала, что послужило причиной. Может быть, смерть Монсона. Может быть, его предательство. Может быть, визит Гудэхи. Или убийство Мэйтал. И еще эти чужие мысли, которые она начала читать, глядя в глаза своей смерти. Чувство было такое, что нечто безвозвратно потеряно. Нечто хорошее. Нечто, что позволяло ей оставаться человеком.

Словно в тумане Рада прожила последовавшие несколько месяцев. Не помогло и приглашение Клодиу на балетную постановку, которую организовала на Бродвее Саша Вайнер. Шоу удалось на славу, но Рада не чувствовала ни радости, ни удовлетворения. В груди была пустота. Густая, тягучая.