Вендетта

— Как я, вы хотите сказать? Мои родители приходились друг другу кузенами.

— Приходились?

— Они погибли, когда я была маленькой. Разбились в аварии.

— Простите.

Скай откашлялся, отчаянно желая сменить тему разговора. Но на уме у него была только семья Жаклин.

— А как ваша бабушка? С ней все в порядке? В смысле, ночью она казалась немного… Расстроенной.

— Расстроенной? Это неподходящее слово. Я помню, в Борн-Муте англичане всегда говорили меньше, чем хотели сказать.

Она наконец отвела взгляд от Ская и уставилась прямо перед собой.

— Она была… Désolée. — Жаклин снова посмотрела на него. — Как это будет по-английски?

— Désolée? — Скай задумался. — Это как несчастная? То есть очень печальная?

Она покачала головой.

— Нет, опять недостаточно. Слишком слабо. Многие годы она думала, что не осталось ни одного Маркагги. Кроме лысой. А потом появляетесь вы.

— Но я не… На самом деле не… — Скай взглянул на нависшие над скамьей ветви. — Я англичанин. Наполовину норвежец. Моя фамилия — Марч.

— Для нее вы корсиканец! Как будто вы родились и прожили здесь всю жизнь. — Жаклин наклонилась и пристально посмотрела в его глаза. — Понимаете? Вы Маркагги и напоминаете ей обо всем, что она потеряла.

Скай решил прикинуться дурачком.

— Потеряла? — переспросил он. — Но я у нее ничего не забирал.

Девушка нахмурилась.

— Вы не знаете?

— Не знаю о чем?

Она уставилась на Ская.

— О вендетте.

— Что это такое?

Это был уже перебор. Или же актер из него никудышный.

Жаклин покачала головой.

— Нет. Я думаю, что вы все-таки знаете… Маркагги! Вы бы не оказались здесь, если бы не знали. И вы бы не обнаружили нас этой ночью. — Она встала со скамейки. — Вот что я хочу сказать вам — что бы вы здесь ни искали, забудьте! Уезжайте! Уезжайте с Корсики! И никогда не возвращайтесь.

— Но это же безумие! — в ярости воскликнул Скай. — Вы же должны это понимать!

— Я должна?

— Да! Эта вендетта, которая началась так давно, что сейчас никто даже не может вспомнить когда, к чему она? Двадцать первый век на дворе, слава богу.

Очень медленно Жаклин произнесла:

— Но не здесь.

Она приложила пальцы к губам и громко свистнула. Сразу же откуда-то послышался звук заводимого мотора. Через несколько секунд на площадь влетел мотороллер и резко затормозил перед скамейкой. Жаки забралась на заднее сиденье.

— Разве вам обоим не нужно надеть шлемы? — спросил Скай.

Молодой человек сердито посмотрел на него и разразился длинной тирадой, из которой Скай не понял ни слова, но смысл был вполне очевиден.

Скай поднялся.

— Может, ты слезешь, приятель, — произнес он спокойно, — и мы поговорим об этом?

Джанкарло посмотрел на него так, будто все понял и принял предложение. Изрыгнув еще одно ругательство, он поставил мотороллер на подножку. Неизвестно, чем бы дело закончилось, но Жаклин произнесла что-то и стукнула кузена по голове. Рыча от ярости, тот врубил мотор.

— À bientôt,[17] — бросила девушка, и они умчались.

Скай знал это выражение — обычное, стандартное прощание. «Увидимся». Вот только сказано это было не совсем обычным тоном. И Скаю показалось: он точно знает, что девушка имела в виду.

Паскалин велела вернуться на закате, однако, когда Скай достиг ее улицы, солнце уже село. Вышел он из хостела вовремя, но багаж с каждым шагом, казалось, все тяжелел. Скай с трудом волочил ноги мимо кафе и их посетителей, наслаждавшихся последними погожими деньками. Молодой человек обнаружил, что замедляет шаги, чтобы поглазеть на отдыхающих. Люди пели, ели, смеялись; парочки держались за руки, за некоторыми столиками целые семьи, от маленьких детишек до стариков, что-то отмечали. Все казались такими беззаботными, ни о чем не волновались и могли спокойно развлекаться, в то время как он… Интересно, хоть кто-то оторвался от веселья, чтобы посмотреть на бредущего мимо паренька, и известно ли кому-нибудь, что тот собирается на охоту за самой смертью?

— Ты опоздал, — строго заметила Паскалин, открывая дверь. Она была одета так же, как и при первой их встрече, — в черное, только на голове не платок, а шарф.

— Прошу прощения. Я…

— Ничего страшного. — Она втянула Ская в квартиру. — У тебя есть черные вещи?

— Кажется, да. Джинсы и…

— Хорошо. Надень их. И захвати свитер — к ночи похолодает.

Паскалин указала на спальню, и он занес багаж туда, затем достал все необходимое и спросил бабушку через прикрытую дверь:

— Мы куда-то идем?

— Маццери охотятся близ деревень своих предков. Деревня Маркагги недалеко отсюда.

Переодевшись, Скай вышел из комнаты.

— Так сойдет?

Паскалин едва удостоила его взглядом.

— Нормально. А теперь — в путь! И возьми вот это. — Она указала на деревянный ящик.

Внутри Скай обнаружил какие-то свертки, буханку французского хлеба и бутыль вина без этикетки, заткнутую пробкой из фольги.

— Пикник?

Бабушка, казалось, не услышала вопроса. Амлет, слишком резво для собаки в почтенном возрасте, выписывал круги у ног хозяйки.

— Отправляемся сейчас! — Она придержала дверь, выпуская пса наружу. — Пойдем.