Вендетта

– Что ты, – он усмехнулся, поднимая руки вверх, словно говоря, что претензий нет. – Просто я ожидал чего-то подобного, но не знал, что конкретно ты собираешься выкинуть.

– Теперь знаешь, – все тем же сухим тоном парировал Салливан. Я легонько обернулась в сжимавших меня руках, подняла голову, чтобы иметь возможность заглянуть ему в лицо и поняла, что Крис совершенно спокоен.

– Да, – Эрик снова улыбнулся и кивнул чему-то своему. – Был рад пообщаться с твоей прекрасной невестой, – бросил он напоследок, оставляя нас уже через несколько секунд.

– Кто это был?

– Злейший враг. Не такой, конечно, как ваша семейка, но гораздо более опасный. – Что ты ему успела сказать?

– Ничего…

– Ладно. Гости уже расходятся, с некоторыми нужно попрощаться, идем. – Крис подтолкнул меня в нужном ему направлении, а я лишь послушно последовала за ним. Только бы этот ад закончился, как можно скорее.

Я поднялась к себе сразу, как только смогла, получив разрешение от Салливана. Это произошло минут через сорок после странной беседы с «противником по всем фронтам» и, можно сказать, я была счастлива. Настолько, насколько это в принципе позволяла ситуация. Сняла с себя неудобные каблуки, сбросила платье, оставаясь в одном развратном нижнем белье и чулках. На выборе такого настояла Бонни, заверяя мне, что понимает в этом толк. Чтоб ее. Ажурные бюстгальтер и такие же трусы, а еще эти позорные подвязки… кошмар, одним словом. Я бы никогда не купила такое сама.

– Отличный вид, – тихо послышалось сзади, а я вздрогнула, понимая, что меня застали в весьма неловком положении. Я нагнулась, чтобы поднять одну из сережек, которые уронила и надо же, именно в этот момент Салливан решил пожаловать ко мне в покои. Разумеется, без стука.

Крис закрыл позади себя дверь, а у меня кровь прилила к лицу. Я была почти головой перед человеком, который меня ненавидел. Перед мужчиной, который обещал трахать меня до потери сознания. Инстинктивно я прижала руки к груди, но Салливан покачал головой, давая понять, что ему это не нравится. Затем почему-то кивнул на скинутые возле кровати шпильки.

– Что?

– Надень.

– Но…

– Без возражений, – громче нужного потребовал Кристофер. Пришлось медленно потянуться к ним и выполнить неординарную просьбу. Привычный дискомфорт вернулся, но я промолчала, ожидая того, что будет дальше.

Салливан обвел меня взглядом, словно ощупывая каждый миллиметр кожи и затем удовлетворенно кивнул, присаживаясь на мою кровать.

– Отличный выбор, – кивнул на мое белье, отчего я еще больше зарделась. Боже, неужели он и впрямь пришел сюда после столь тяжелого вечера для того, чтобы заняться сексом? Именно сегодня? Именно сейчас? – Мне нравится.

– Рада слышать.

– Женщина всегда должна быть готова удовлетворить своего мужчину, ей полагается выглядеть именно так. – Я застыла с открывшимся от шока ртом, но быстро взяла себя в руки. В каком же веке жил этот мудак?

– Ты готов повторить тоже самое сестре? – Я поняла, что перегнула палку почти сразу, только вот изменить уже ничего было нельзя. Глаза напротив зажглись недобрым огнем, желваки заходили по лицу. Крис в мгновенье ока оказался рядом, а я зашипела от боли, когда он потянул меня за волосы вниз.

– Хоть одно слово о Кэролайн, и я плюну на правило не бить женщин ни при каких обстоятельствах, – прошипел Крис, заглядывая прямо мне в глаза. – На колени… – он надавил и силой заставил меня опуститься вниз. – Сделай мне приятное. И не заставляй ждать.

Салливан снова сел на кровати, широко расставил ноги и явственно дал понять, чего хочет, но я только и смогла, что покачать головой. Это было так унизительно, сидеть перед ним на коленях в этом омерзительном белье и сглатывать непрошенные слезы в попытках не разрыдаться.

– Я не могу, – прошептала в ответ.

– Или минет или полноценный секс. Выбирай, – холодно заявил Салливан, заставляя меня закусить губу. Чтобы не закричать во весь голос. – Давай, – подогнал меня. – Я помогу, – с этими словами он притянул меня ближе к себе, устраивая ровно напротив своего паха. Молча расстегнул ширинку, высвободил из трусов член, увидев который я лишь яростнее покачала головой в немом протесте. Он был чересчур большим.