Вендетта

Я прижимаю ее к стене, угрожая, что сейчас поимею во всех позах. Зеленые глаза девушки в сочетании с лисьей улыбкой не предвещают ничего хорошего, но я пробираюсь в дверь, которую передо мной только что захлопнули.

– Как же это бесит. Черт, черт, черт, – Я зарычал, ругая себя за собственные мысли. Это было похоже на наваждение – как будто меня током ударило, а молния с этими наиглупейшими видениями поразила меня прямо в голову.

Мне срочно нужно трахнуть блондинку. Лихорадочно перебрал все варианты у себя в голове и понял, что не хочу прикасаться к чему – то дважды.

– Ну это мы еще посмотрим. – Я взял со стола баскетбольный мяч и крепко сжал его в руках, постепенно приходя к полному спокойствию и привычному для себя хладнокровию. – Посмотрим, как ты будешь меня умолять.

Минимум эмоций, железная маска – таким я был уже четыре года, и менять что – либо в своем поведении не собирался.

Навязчивый светловолосый образ рассеялся в голове как туман, будто его там и не было. И все же, алкоголь дал о себе знать – еле справившись с управлением телефона, я набрал номер Тессы, которая, по-видимому, уже спала.

– Буду через пятнадцать минут, – механическим голосом сообщил я, пока Тесса возмущалась на тему того, что я разбудил ее и прервал сон, наполненный модными тряпками.

– Чтобы, когда я вошел, ты уже лежала на кровати. С раздвинутыми врозь ногами. И не задавай лишних вопросов, – девушка завалила меня каким-то бредом, но я пропустил все мимо ушей, направляясь к выходу из кабинета. Проходя мимо гримерной, увидел приоткрытую дверь. Кейси подмигнула мне, а мой взгляд невольно упал на стул, где черным по белому было написано то самое имя, которое пробуждало во мне что-то вроде обостренного чувства дежавю: Роксана.

(Событие из прошлого)

Роксана

Я ненавижу больницы с того дня, как погибли родители. В жуткую ночь, когда в нашем доме случился пожар, служба спасения подоспела слишком поздно. Воспоминания об этом дне, я хранила так глубоко внутри, что боялась даже подумать о мелких деталях, которые напоминали мне об этом…

Но сейчас, когда я крадусь по госпиталю в поисках комнаты, где Кейд погрузился в глубокий сон, еле сдерживаю слезы, сами собой падающие с ресниц.

Мама крепко обнимает меня и дает наставления о том, чтобы я следила за Диланом. Я наспех киваю в ответ и все же нежно прижимаюсь к ее груди, в последний раз вдыхая аромат духов матери.

Да только тогда я еще не знала о том, что это тот самый – последний раз.

Я просто ушла и, помахав ей рукой, пообещала, что завтра мы с ней увидимся.

Но этого не произошло.

А теперь я хочу пробраться в комнату к человеку, которого, казалось, ненавидела всем сердцем. Но после того, что произошло, я не могла больше испытывать к нему ничего, кроме сочувствия и горечи… Ведь именно я была той карательницей, что спустила на Адамса гончих псов.

Каким бы отвратительным человеком он ни был, как бы я ненавидела всех подобных ему за то, что они принадлежали к определенной касте людей, он все равно не заслуживал такого.

Комната Кейда оказалась открытой, конечно, мне стоит поторопиться, если не хочу попасться на глаза дежурному. В коридоре я увидела парочку камер и сразу смекнула, что незамеченной мне пройти не удастся. В крайнем случае, я решила, что совру, если меня кто-то обнаружит, скажу, что я влюбленная в Кейда одноклассница и просто хотела его увидеть.

Когда я вошла в палату, дверь за мной с хлопком закрылась, но Адамс даже не шелохнулся.

На несколько секунд я оцепенела, пораженная ужасом картины, что меня поджидала: от великого Адамса не осталась и следа – Кейд выглядел так, как будто по нему проехались катком, и все это благодаря моей глупости и одержимости отомстить.

Я прикрыла рот рукой – этот жест вырвался непроизвольно, хоть меня было и трудно чем – то тронуть или удивить.

Кейд спал на высоких подушках; из его рук и вен торчали катетеры, расставленные по его телу словно метки; дышал он с помощью кислородной маски, которая закрывала половину лица. На экране отображался пульс спящего уже несколько недель Кейда, а тело его до сих пор было украшено жуткими ссадинами и гематомами – это я заметила по обнаженным участкам кожи рук, шеи и головы.

Он был истощен. Кейд выглядел таким слабым, таким беззащитным.

Слабый свет ночника и подсвеченных медицинских аппаратов падает на его некогда красивое лицо и шоколадные волосы, отросшие еще больше за все то время, что он провалялся здесь.

И ни разу не пришел в сознание.

Не спеша я подошла к нему ближе и присела рядом, не в силах справиться с управлением дрожащих рук. Не знаю зачем, но я накрыла его ладонь своей, ухватившись за нее, как за спасательный круг. Вцепилась мертвой хваткой, как будто желала передать Кейду всю свою силу для того, чтобы он пришел в себя.

Я – чудовище. Я разрушаю все, к чему прикасаюсь.