Вендетта. День первый

Настя прислуживала гостям, но мыслями была у Машеньки. Когда, наконец, почти все прибыли и в зале для приемов заиграла музыка, Настя, улучив момент, поднялась наверх и обнаружила Машеньку опять же в кровати – та, прижав к себе любимого плюшевого белого мишку, спала. Настя потрогала ее лоб. Температуры не было, но девушка нащупала под волосами здоровенную шишку. И откуда она только взялась? Ах, ну да, когда Элеонора вытаскивала Машеньку из кровати, девочка ударилась головой о край мраморного столика...

Настя спустилась вниз и вошла в зал для приемов. Там собрались сливки петербургского общества, бомонд Северной столицы, самые влиятельные и знаменитые. Официанты обносили гостей шампанским, играл струнный квинтет, стены были украшены благоухающими цветами – а посреди всего великолепия царила Элеонора Верба. Настя вдруг подумала, что попала на великий бал к сатане – такое же столпотворение грешников, та же нарочитая роскошь, те же пустые разговоры.

Она подошла к Элеоноре, которая разговаривала с легендарным телеведущим, и деликатно кашлянула. Актриса не обратила на Настю внимания. Тогда телеведущий, прервав Элеонору, указал ей на Настю.

Оттащив девушку в сторону, актриса прошипела:

– Ну, чего тебе! Только не говори, что закончилось шампанское – я проверяла, там еще не меньше дюжины ящиков. Или какие-то проблемы на кухне?

Ее интересует в первую очередь, как пройдет прием, поняла Настя. Но все же рассказала о том, что у Машеньки на голове большая шишка. Элеонора, выпучив глаза, проронила:

– И ради этого ты мешаешь моей беседе? Да я тебя уволю за такое! Девчонка постоянно башкой о пол бьется, так что даже удивительно, почему у нее до сих пор череп еще не треснул пополам!

Настя попыталась объяснить, что в последние два дня у Машеньки не было приступов, но Элеонора, завидев вошедшего в зал припозднившегося известного петербургского детективщика (она страстно желала сыграть главную роль в экранизации его криминальной саги), устремилась к нему. Насте не оставалось ничего иного, как выйти из зала. Тут ее поймала Тамара Ивановна:

– Оставь мадам в покое! Наконец-то у нее хорошее настроение, так что не порть его. Ты требуешься на кухне.

– Однако Машенька... – начала девушка, но Тамара Ивановна перебила ее:

– С Машенькой все в полном порядке, я только что заглядывала к ней – она спит.

До начала первого ночи у Насти не было возможности отлучиться, но когда гости прошли в Малахитовую столовую, где подали горячее, выдалась свободная минутка, и девушка поднялась наверх.

Она подошла к кроватке Машеньки – девочка, прижав к себе белого медведя, лежала не шевелясь. Настя присела рядом, погладила Машеньку, а затем поправила сползшее одеяло. Пощупала лоб девочки – жара точно нет (у нее даже создалось впечатление, что температура у Машеньки, наоборот, понижена). Настя убрала медведя от лица ребенка и увидела на игрушке странные пятна. Присмотревшись, поняла, что это кровь. Настя включила верхний свет и увидела над верхней губой девочки две засохшие струйки. Она попыталась разбудить Машеньку, но та никак не открывала глаза. И только тогда Настя поняла, что ребенок находится в бессознательном состоянии.

Она мигом спустилась вниз и ринулась в Малахитовую столовую. Известный режиссер произносил витиеватый тост, но девушка, не обращая на него внимания, подошла к восседавшей во главе стола Элеоноре.

– Элеонора Николаевна, Машенька потеряла сознание, у нее носовое кровотечение... – зашептала она.

Актриса развернулась – ее взгляд метал молнии.

– Ты уволена! – с очаровательной улыбкой проронила Элеонора, а затем кивнула двум типам в черных костюмах, и те подошли к Насте.

– Покиньте помещение, – произнес один из них вежливо, но в его голосе сквозила угроза.

Элеонора послала режиссеру, завершившему тост, воздушный поцелуй, все зааплодировали, и праздник продолжился.

Настю выставили за двери Малахитовой столовой. Какая ей разница, уволена она или нет, ведь надо что-то делать! Девушка бросилась на поиски Тамары Ивановны, но та тоже ничего не хотела слушать, потому что на кухне случилась катастрофа – один из двух тортов был испорчен.

– Оставь девочку в покое, она спит! – рявкнула на нее Тамара Ивановна. – А если не угомонишься, нам придется с тобой расстаться!

Настя подумала, что раз ее уже уволила Элеонора, то Тамара Ивановна не сможет уволить во второй раз. Она вернулась в комнату к Машеньке, надеясь, что ошиблась и девочка в самом деле спит, но ситуация не изменилась, только дыхание ребенка стало, как показалось Насте, более редким и поверхностным, а на лбу выступил пот.

Никто в особняке не интересовался самочувствием Машеньки, все были заняты своими делами. Девушка приняла решение и прошла в будуар Элеоноры. Взяла трубку радиотелефона, набрала номер 03 и произнесла:

– Срочно требуется ваша помощь. Приезжайте в поселок...

* * *

Вызвав медиков, Настя вернулась в комнату к девочке. Взяв ее на руки, гладила Машеньку по голове и приговаривала:

– Вот увидишь, все будет хорошо. До свадьбы обязательно заживет!