Вендетта (ЛП)

Снотворное? Блять, нет. Я не для того держалась так долго, чтобы меня накачали лекарствами. Если я буду без сознания, то у меня не будет ни малейшего шанса отсюда выбраться. Я яростно качаю головой и начинаю извиваться на стуле. Стиви крепко хватает меня за плечи, удерживая на месте. Это чертовски больно, но я не доставляю ему удовольствие это увидеть. Он подносит нож к моей шее и склоняется надо мной впритык, обдавая щеку вонючим дыханием.

— Прекрати, или я тебя убью. Я так чертовски близок к тому, чтобы порезать тебя на мелкие кусочки, — говорит он.

Обреченно оседаю, надеясь, что он не будет продолжать избиение. Я не сомневаюсь в его словах ни секунды.

— Босс сказал, чтобы меня не трогали, — выделяя слово «Босс», но у меня выходит бормотание. — Когда Девон узнает, что вы со мной сделали...

— Конечно, Девон, — стебется он надо мной. — Твой Ромео мертв, в этот раз он тебя не спасет. И это ты его убила.

Меня бросает в холодный пот, а сердце начинает колотиться так громко, что, уверена, его могут слышать все присутствующие в комнате.

— Нет.

— Да, замерз на смерть, — заходится он сумасшедшем смехе. — Так этой сволочи и надо. Он был занозой в моей заднице, от которой так просто не избавишься. И мне даже не понадобилось марать руки. Ты сделала за меня всю работу, принцесса. Так он тебя называл?

Проходят секунды, которые кажутся часами, пока не прекращается шум в ушах, и я возвращаюсь к действительности. Слышу, как кто-то плачет, а потом понимаю, что это я. Сердце сжимается в тиски при мысли о нем, лежащем на холодном асфальте. Я была последней, кого он видел.

Я убила Девона.

Джордж приближается ко мне со стаканом воды, в которую бросил немного порошка и размешал грязным пальцем. Отстраненно наблюдаю за его действиями. Я заслуживаю этого после того, что сделала.

Но я по-прежнему должна предупредить отца о том, что происходит. У меня еще есть семья. Я убила Девона, и это вечно будет на моей совести, но мне нужно, чтобы его смерть была ненапрасной. Теперь я точно не могу сдаться.

Отстраняюсь от Джорджа так далеко, как позволяет стул, пытаясь увидеть то, что он собирается мне дать.

— Джордж, — говорю сквозь слезы, в моем голосе явственно слышны истеричные нотки. — Пожалуйста, не делай этого.

— Лейтон, — говорит он мне как ребенку, — так всегда происходит, когда твой босс принимает решение защищать вражеских ублюдков в ущерб себе вместо того, чтобы расправиться с ними.

— Отец всегда хорошо к тебе относился, — говорю я возмущенно. Джордж был его советником, правой рукой. Без его участия никогда ничего не происходило.

— Да, но знаешь, он проявил слабину. Времена изменились; нам нужна более сильная рука. Будущее за Домом. Пойми. — Он имеет наглость говорить об этом извиняясь.

Я яростно качаю головой, отдергиваясь, когда Стиви хватает меня за плечи, удерживая на месте. Потом сжимает мою челюсть и вдавливает щеки.

— Ведит себя тихо, сука.

Джордж подносит пластиковый стаканчик к моему рту, удерживая меня за челюсть, и заставляет выпить. Я все выплевываю. Он качает головой и кивает Стиви. Тот берет мою голову в захват, наклоняет ее назад и зажимает нос, пока Джордж вливает остаток мне в рот. Задыхаясь, я пытаюсь не глотать, но, когда заканчивается воздух, вынуждена подчиниться. 

Глава 18

ДЕВОН 

Я читаю сообщение снова. Они не могут быть таким глупцами. Последнее местоположение зафиксировано на одном из наших складов. Они чертовы идиоты, но я этому рад. По крайней мере, теперь я точно знаю, куда идти. И еще я отследил свое местоположение тоже, потому что мне ни за что этого не скажут.

Я мог бы сообщить о своем намерении дяде, но воздерживаюсь. Знаю, что это глупо, тем более я ранен, и, скорее всего, не смогу противостоять большому количеству людей, но если они уверены в моей смерти, я могу воспользоваться эффектом неожиданности. Они просто не ждут, что я за ней приду. И кто знает, возможно, кто-то из еще неизвестных нам предателей из числа наших людей или людей Кита могут передать сообщникам, что те обнаружены.

Нет, я должен сделать все сам. Или с минимальным числом помощников, на которых могу рассчитывать.

Я жду до полуночи. Не знаю почему. Время идет впустую, и Бог его знает, что с ней сейчас делают, но я не могу допустить, чтобы меня поймали. Когда наконец встаю с кровати и начинаю разыскивать какую-нибудь одежду, понимаю, что задумал глупость. К счастью, пижамная рубашка на кнопках, поэтому, одеваясь, я меньше тревожу плечо.

Пока я вожусь с кнопками, экран моего телефона загорается, сообщая, что пора приступать. Сердце замирает. Вдруг я уже опоздал? Вдруг они с ней что-то сделали, и это все моя чертова ошибка?

Я знал бы, если бы она была мертва. Просто почувствовал бы; она еще держится.