Вендетта. Том 2 (СИ)

— Отлично, давай платье. — И королева подняла руки, позволяя горничной облачить её в платье, которое она специально сшила для Петербурга. Мария была известна своими довольно экстравагантными нарядами, ношение которых поощрялось молодым императором, поэтому Луиза оставила идею широких фижм и кринолинов. Её платье чем-то напоминало средневековое. Оно как перчатка облегало верхнюю половину тела, а обширный вырез почти не оставлял простора для воображения. Юбка же падала на пол, собираясь в продольные складки, а шелк, из которого она была сделана при ходьбе облегал ноги. Пикантности добавлял тот момент, что нижнюю юбку Луиза решила вовсе не надевать. — У меня будет не много шансов обратить на себя его внимание, — пробормотала она. — И я должна использовать каждый из них.

В дверь постучали. Хельга, повинуясь жесту Луизы Ульрики приоткрыла тяжелую дверь спальни и о чём-то тихонько начала переговариваться со стоящим за дверью офицером. После чего закрыла дверь и повернулась к своей госпоже.

— Ваше величество, граф Пётр Румянцев здесь, чтобы сопроводить вас в зал для переговоров и подписания договора. — Быстро проговорила Хельга.

— Ну что же, не будем заставлять графа ждать, — она ещё раз критически посмотрела на себя в зеркале.

— Ваше величество, но, вы же не надели драгоценности, — всплеснула руками Хельга.

— Верно, — Луиза Ульрика снова повернулась к зеркалу. — Принеси топазовое ожерелье.

— Но, оно же очень скромное и…

— Хельга, дорогая, я не прошу тебя давать оценку моим драгоценностям, я прошу тебя принести их, — ласково проговорила королева, и так улыбнулась, что горничную как ветром сдуло.

Вскоре Хельга вернулась, неся в руках то самое ожерелье их бледно-голубых топазов, про которое говорила Луиза Ульрика. Эти невзрачные камни очень шли к её глазам, и притягивали взгляды, но не к себе, а к великолепной женской плоти, щедро выставленной на обозрение.

— Да, вот так будет просто идеально, — она ловко отделила локон из прически и позволила ему упасть на грудь. От парика она отказалась сразу. При русском дворе он давно уже вышел из моды, как и пудра на волосы. Только самые закостенелые старики продолжали носить накладные букли.

Хельга неодобрительно покачала головой, но тут же низко её склонила и сделал книксен. Луиза же быстрым шагом направилась к двери спальни.

В будуаре её ждал друг и соратник Петра граф Румянцев. Он стоял, прислонившись плечом к стене и вяло заигрывал с немногочисленными хихикающими фрейлинами Луизы Ульрики. Когда дверь открылась, и в будуар вошла королева, все вскочили и склонились в поклоне.

Румянцев выпрямился и с рудом сдержался, чтобы не икнуть, потому что зрелище, которое предстало перед его взглядом было слишком… волнующим.

— Бедный мой государь, — пробормотал он очень тихо и по-русски, чтобы, даже, если Луиза Ульрика его расслышала, то не поняла, что он сказал. А более громко произнёс. — Ваше величество, вы настолько ослепительны, что я даже забыл, как нужно правильно произносить слова.

Она скупо улыбнулась и положила пальчики на его предплечье, явно оставшись довольной его реакцией.

Под зал для переговоров и подписания документов была переделана бальная зала на первом этаже Зимнего дворца.

Почти все действующие лица уже собрались. Ушаков и Татищев стояли у торца массивного стола, Фредерик бледный и на редкость трезвый совершал какие-то странные движения по залу, нервно касаясь камзола, словно что-то пытаясь нащупать, что-то вшитое в подкладку или же просто пришитое к камзолу изнутри. Луиза не удивилась бы, если бы это была фляжка с чем-то покрепче разбавленного водой вина, и что король Датский только и ждёт удобного момента, чтобы приникнуть к живительному источнику.

Почти у стены стояла императрица Мария, которая так посмотрела на Луизу, что та не могла не усмехнуться про себя. И именно этот, наполненный ненавистью и ревностью взгляд, сказал королеве Швеции, что шансов устоять у Петра сегодня маловато.

Вошёл распорядитель и громко объявил о приходе императора Петра и Великого князя Павла. Луиза раздраженно повела плечом. Пётр притащил с собой ребёнка, снизив эффект от её появления как минимум втрое.

Вперёд вышел Юсупов Борис Григорьевич, которого Пётр назначил не так давно генерал-губернатором Петербурга и главным церемониймейстером на торжества, подобные этому. Одновременно в зал вошёл император, ведя за руку своего малолетнего наследника. Борис Григорьевич дал сигнал, Ушаков и король Фредерик шагнули вперёд, а императрица и шведская королева, с сопровождающим её Румянцевым, отошли ближе к двери, согласно протокола. Очередь Луизы придёт, когда выступающий здесь больше в качестве посредника Пётр подпишет договор о возврате герцогской короне Гольштейн-Готторпских Шлезвига. А затем уже Луиза начнет церемонию подписания о передачи Швеции тех земель, принадлежащих Дании, на которых ещё раньше сошлись проводящие настоящие переговоры дипломаты.

* * *