Достав пистолет, Джонс направил его на менеджера. Целясь, он вдруг увидел перед собой совсем другого человека, высокого, темного. Однако в следующее мгновение жестокие и зловещие черты слегка дрогнули и стали медленно сползать, а под ними все отчетливее проступало бледное как смерть и блестевшее от пота лицо менеджера.
— Четыреста лет назад вы пытали меня и замучили до смерти, — произнес клерк все тем же бесстрастным голосом, — и теперь те, кто вершит справедливость, избрали меня орудием кары.
Лицо менеджера вспыхнуло и стало пунцовым, затем опять побледнело как мел. Он сделал быстрое движение к звонку, протянул руку — и в тот же миг Джонс спустил курок, прострелив ему запястье. Ближайшая стена покрылась брызгами крови.
— В этом месте мою руку жгла цепь, — отрешенно пробормотал клерк, словно обращаясь к самому себе. Рука была абсолютно твердой, и он чувствовал себя героем.
Менеджер стоял, опираясь правой рукой о стол, и кричал от боли, но Джонс снова нажал курок, и пуля поразила другое запястье; грузная туша, лишившись опоры, с грохотом повалилась на стол.
— Вы сумасшедший! — визжал менеджер. — Бросьте свой пистолет!
— Здесь тоже была цепь, — только и ответил ему Джонс, прицеливаясь для следующего выстрела.
Тучный менеджер, громко вопя, неуклюже попытался сползти под стол, но клерк сделал шаг вперед и дважды быстро выстрелил в торчащие из-под стола ноги, поразив сначала одну щиколотку, потом другую.
— Еще два места, отмеченные раскаленной цепью, — констатировал он и подошел вплотную к своей жертве.
Менеджер, продолжая визжать, отчаянно пытался втиснуть свой жирный торс между стеной и тумбой стола, но даже она не могла укрыть его огромное дебелое тело, и лысая голова высунулась наружу. Джонс схватил визжащего противника за мясистый загривок и выволок на ковер. Весь в крови, тот беспомощно размахивал простреленными руками.
— А теперь поторопитесь! — предостерег голос Торпа.
В дверь колотили; казалось, еще немного — и она не устоит под натиском множества людей. Джонс судорожно сжимал пистолет, как вдруг что-то взорвалось в его мозгу, ослепительная вспышка на миг озарила его сознание — и он увидел: исполинская фигура под покрывалом, с пылающим мечом и сверкающими глазами, стояла пред ним, склонив в суровом одобрении голову.
— Глаза! Не забудьте глаза! — прошипел над самым ухом Торп.
Джонс ощущал себя богом, наделенным неограниченной властью. Чувство мести не покинуло его, он действовал, как безличный инструмент в деснице Невидимого, вершащего свой правый суд и воздающего смертным по делам их. Он наклонился, приставил ствол к лицу менеджера и, слегка улыбнувшись при виде его наивных попыток прикрыться руками, спустил курок — пуля прошла сквозь правый глаз, так что кожа вокруг почернела. Сдвинув ствол на пару дюймов, Джонс разрядил пистолет в левый глаз… Глубокий вздох удовлетворения вырвался из его груди, когда он встал над своей жертвой, выпрямившись во весь рост.
Менеджер конвульсивно дернулся и застыл в мертвом покое.
Нельзя было терять ни секунды, так как дверь взломали, а на горле клерка уже смыкались сильные руки. Джонс приставил пистолет к виску и нажал пальцем на курок…
Однако на сей раз выстрела не последовало. Послышался лишь слабый глухой щелчок: клерк забыл, что в обойме лишь шесть патронов и все они были использованы. Бросив бесполезное оружие на пол, он, посмеиваясь, повернулся, чтобы сдаться.
— Я был это сделать, — сказал он спокойно, когда его вязали. — Это был мой долг! Теперь я готов отвечать перед вашим судом, а Торп может мной гордиться — правосудие свершилось, и боги удовлетворены…
Джонс не оказывал ни малейшего сопротивления, а когда двое полицейских вели его сквозь толпу застывших в ужасе клерков, он опять увидел величественную фигуру под покрывалом — она шествовала прямо пред ним и, вращая в воздухе пылающим мечом, словно заключала своего избранника в огненный крут, который неприступной чертой ограждал его от потусторонних сонмищ, прорывавшихся к нему из Другого Измерения.
Он ждет
Рыскал по всему Лондону в поисках жилья, сообразного моим доходам — 120 фунтов в год, — в конце концов нашел нечто подходящее. Две комнаты в старинном ветхом доме, лишенном, разумеется, современных удобств, зато до П. -плейс рукой подать, да и расположен дом в одном из самых респектабельных кварталов Лондона. Арендная плата невысока, всего двадцать пять фунтов в год. Я уже отчаялся найти что-нибудь стоящее, как вдруг мне повезло: подвернулись эти две комнатки. Чистейшая случайность, тут и распространяться не о чем. Арендный договор предложили мне заключить сроком на год, на что я весьма охотно согласился. Мебель, которой была обставлена наша старая квартира в Г…шире и которая так долго ждала своего часа, отлично разместится здесь.