Вендийское ожерелье

Конан вытер выступивший на лбу пот и, отдышавшись после скоротечной, но бурной схватки, осмотрел оружие. Меч в самом деле был прекрасен: довольно длинный — не такой, конечно, какой он сам выбрал бы для себя, но вполне приличный, — с узким лезвием, расширявшимся к концу. Голубоватая сталь клинка напомнила варвару знаменитое иранистанское оружие. Он покрутил мечом, прикидывая, как будет работать им, и остался вполне доволен. Правда, он пока не совсем понимал, зачем ему меч в драке с бестелесными призраками, если они появятся еще, но, по крайней мере, этим клинком он может встретить удар меча, не опасаясь, что его оружие разлетится в щепки.

«Если она, — подумал киммериец, имея в виду колдунью, которую старик называл Метанейрой, — напустила на меня призрак Лионеля, то, скорее всего, он уже мертв. Конечно, трудно разобраться в помыслах этих ведьм, так что все может быть…»

Конан прошел вдоль стены, разыскивая, откуда появился призрак аквилонца: там он надеялся найти проход. Осмотрев два-три выступа, варвар нашел гладкий монолит, который показался ему подозрительным. Конан покрутил перед ним перстнем Аджилала Вира, и камень плавно ушел в сторону.

«Надо идти, раз взялся, — подбодрил себя варвар. — Обратного пути не будет».

* * *

Эта галерея оказалась шире предыдущей и была освещена таким же неярким чуть желтоватым светом.

Конан прошел не более сотни шагов, когда впереди послышались звуки, напомнившие ему звон колокольчиков, которые пастухи привязывают к шеям животных. Варвар покрепче сжал рукоять меча и замедлил шаги: здесь можно было ожидать любого подвоха. Однако все было спокойно, даже воздух в этом тоннеле, не в пример предыдущему, был свежим, и в нем ощущался чувственный аромат орилей.

Вскоре впереди блеснул яркий свет, и киммериец подошел к концу галереи. Дальше простиралась зеленая поляна с островками белых цветов, откуда-то сверху свешивались ветви деревьев с широкими зелеными листьями, вовсю светило солнце, слышался звон струй водопада.

«Куда это Нергал меня занес?» Конан остановился, не решаясь выйти из пещеры.

Он прислушался к звукам леса, но не обнаружил ничего необычного. Что ж, не стоять же тут всю оставшуюся жизнь! Киммериец шагнул вперед. Пригнувшись и каждый миг ожидая нападения, словно крадущаяся пантера, он медленно продвигался по поляне. Тишину по-прежнему нарушали только шепот листвы и шум падавшей воды. Поляна была небольшой, со всех сторон ее окружали высокие черные скалы, и Конану вдруг показалось, будто он находится на дне огромного кувшина с гладкими стенками. Деревья росли по краям, а середина лужайки была ровной и плоской, с сочной невысокой травой и островками цветов. Водопад, разбивавшийся на множество хрустальных брызг, образовывал узкий ручеек, который, перебежав поляну, исчезал где-то в зарослях и там вновь падал с высоты, насколько было можно судить по доносившемуся оттуда шуму.

Конан вышел на самую середину поляны и огляделся. Никого. Может быть, в зарослях кто-нибудь затаился? Варвар обошел все вокруг, проверяя кустарник и оглядывая кроны деревьев, но первое впечатление его не обмануло: он в самом деле был здесь один.

«Бред какой-то! — Киммериец плюхнулся на траву около ручья и только тут обратил внимание, что не видит больше конца тоннеля, из которого совсем недавно вышел. — Вот и ответ… — Он напрягся, ощущая каждый мускул. — Теперь, разрази меня гром, непременно появятся гости. Или, скорее, хозяева…»

Конан напился из ручья и, глядя на скалы, прикидывал, как подняться наверх, чтобы выбраться отсюда. Камень был гладким и казался отполированным, но тем не менее варвар цепким взглядом отмечал то трещину, то небольшой выступ и уже наметил для себя путь. Киммериец с раннего детства привык лазать по неприступным скалам, и занятие это было для него не таким уж трудным.

«Прекрасно, — успокоил он себя. — В конце концов, отсюда можно выбраться, но ведь искал-то я не это…»

— Что потерял здесь посланец богов? — словно отвечая на его мысли, послышался женский голос.

Варвар резко обернулся. В десяти шагах от него, уперев руки в бока, стояла Гуна-Райна. Конан вскочил на ноги и смерил ее взглядом. Женщина была совершенно обнажена, ее светло-коричневая гладкая кожа блестела на солнце, и колдунья казалась статуей, высеченной из камня талантливым ваятелем. Киммериец на мгновение потерял дар речи и замер, впившись в красавицу глазами. Ее нисколько не смутил его жадный взгляд, и она даже не шелохнулась и не сменила позу.

— Что ты сделала с Лионелем? — хрипло спросил варвар. Это было первое, что пришло ему в голову.

— Да ведь ты не это хотел у меня узнать! — засмеялась Гуна-Райна. — Тебе интересно, нельзя ли заняться со мной любовью! Или я ошиблась?

— Ты права. — Варвар сделал шаг вперед, настороженно следя за каждым движением женщины. — Это так, — повторил он. — Я не слепой и вижу, как ты великолепна.