Венер. Все просто (СИ)

Макар весь день дома был, утомил меня немного: то у нас дизайнер, то долгая прогулка на свежем воздухе, беседы, опять же, бесконечные, ни о чём. Но зато я не скучала ни минуты и к вечеру, уже еле ворочала языком. Так устала с непривычки, что сил не было. А он ещё работать пошёл. Поцеловал. Пожелала спокойной ночи и ушёл.

Кажется, так и не приходил. Может в кабинете решил спать сегодня, чтобы мне не мешать или, чтобы я ему не мешала своими ночными похождениями.

Давно он таким внимательным не был, очень давно.

Что нашло на него? Может с разводом у него там что-то с места сдвинулось…

Последнее время он был нервным постоянно, не разговаривал со мной почти. Из-за развода этого, скорее всего. Зачем ему этот развод сдался? Останется ведь без штанов…

Весь город, только и гудит о его разводе. Говорят, что грымза его просто так не отпустит, у них типа какие-то договорённости были много лет назад. И он их сейчас нарушает.

Когда-то она его от тюрьмы спасла, взамен, он, не раздумывая, бросил свою девушку, которую, говорят, очень любил.

Усмехаюсь…— расчётливая у него любовь какая-то оказалась. Не задумываясь, променял её на свободу. Прижмёт ведь его опять эта старуха страшная и выкинет он меня на улицу, в чём мать родила, и никакой ребёнок не спасёт. От неё ничего не спасёт. Хотя она, в последнее время, и не появлялась почти нигде. В основном, где-то за границей время проводила, домой редко приезжала. Но просто так, она его точно на свободу не отпустит. Да ещё я под раздачу попаду…

Ладно, нельзя мне волноваться сейчас…

Поднимаюсь кряхтя с кровати, как старая кошёлка и топаю в ванную…

Шум какой-то доносится из коридора…

Останавливаюсь, прислушиваюсь — тишина. Показалось…

Выхожу из ванной, иду к кровати — опять шум. Голоса мужские слышатся с улицы — не показалось. Подхожу к окну — не видно не зги. Темнота кругом, даже фонари, подсвечивающие дорожки, не горят. Может авария какая случилась? Сон неожиданно, как рукой сняло.

Накидываю халат поверх сорочки и приоткрываю дверь в коридор. И правда голоса.

Прислушиваюсь…

Сердце заходится в бешеном ритме. Неспокойно становится. Что могло случиться такого? Может приехал кто?

Тихонечко, на цыпочках, иду в сторону кабинета, откуда доносятся голоса…

— Вскопаю нахрен весь периметр бульдозерами сейчас — знакомый голос. Фомин? — от неожиданности дыхание перехватывает.

— Не шуми, в кабинет зайди, — Макаров.

Тишина опять…

Руки к груди прижимаю, сердце пытаюсь успокоить — так колотится, что соображать не даёт. Дышу. Дышу. Дышу.

Мне нельзя волноваться…

Осторожно выглядываю через перила лестницы вниз: свет горит на первом этаже, охрана стоит, почти в полном составе. Шепчутся о чём то тихо. Ничего не слышно.

— Здесь останься, — говорит кому-то Макаров.

Отскакиваю от перил, когда вижу, что парень из охраны направился к лестнице и также на цыпочках, быстро, возвращаюсь в комнату. Что случилось? Зачем Фомин приехал сюда ночью с угрозами?

Он не очень-то жалует своего отца. Не общается с ним почти. Но они, к всеобщему удивлению, сумели наладить вполне цивилизованные отношения. Не близкие, конечно, но и не конфликтуют больше.

Макаров даже к внучке иногда заезжает. Подарки ей разные покупает. И всегда сам подарки выбирает. Пару раз мы вместе с ним ездили за подарками для неё, но приобщить меня к этому занятию, он так и не смог. Посмотрел на мою кислую мину и больше приглашать не стал.

Я вроде уже и не злюсь на Фомина, как это раньше было, но осадочек неприятный до сих пор остался. Не могу так вот всё взять и забыть.

Неужели? — простреливает догадка, и кровь приливает к вискам…

Достаю успокоительное, которое мне врач прописала и сажусь в кресло. О сне не может быть и речи…

Время как будто не двигается. Замерло всё…

Наконец, лёгкий шум шагов и дверь открывается…

Я сразу встаю, смотрю на него. Мы стоим в темноте, но прекрасно видим друг друга. Чувствуем всё и понимаем, чего мы хотим сейчас друг от друга.

— Я сейчас приглашу врача… — наконец прерывает молчание Макар.

— Что с ним? — перебиваю его.

Молчит какое-то время…

Я жду…

— Всё в порядке. Он уехал, — как всегда, честен, и ничего не придумывает.

— Отпусти…

Подходит ко мне почти вплотную, и очень тихо, спокойно, проговаривая чётко каждую букву, говорит:

— Два года назад ты сама сделала свой выбор. Я тебя отпускал. Теперь уже поздно. Для тебя — поздно и для меня — поздно. Однажды я отказался от своего ребёнка и от его матери. Больше такой ошибки я не совершу. Этот ребёнок будет моим. Назад пути нет, Зоя. Сейчас придёт врач, тебе нельзя волноваться…

Глава 17

Глава 17