Венера 2044

–А ты знаешь? – повернулся ко мне с невинным выражением лица Арсений, притворяясь маленьким ребенком, стремящимся напакостить. Он начинает раздражать меня своей беззаботностью, словно мы не застряли здесь и у нас всë хорошо.

–Вот именно, что нет! И ты, более чем уверен, тоже не в курсе. Пошли уже, хватит дурачиться – позвал его подальше отсюда.

Тот ещё раз взглянул на серебряное озерко и направился ко мне.

–Ну и псих! – я был зол на этого отчаянного искателя приключений за глупые затеи. Что если бы он коснулся вещества, мало ли что могло с ним произойти.

Тот громко рассмеялся за моей спиной, передавая звук хохота по внутренней рации, чуть не оглушив меня.

–Волнуешься за меня, мамочка? – он, действительно, издевался надо мной.

–Да замолчи ты уже, надоел! – возмущение на излишне любопытного клоуна разгоралось с каждой секундой его издевательского смеха.

–Не парься, мы же в костюмах, которые выдерживают высокие температуры – на абсолютном спокойствии произнёс Сеня.

Я повернулся к нему, готовый уже выкинуть его в это опасное озеро, чтобы проверить истину сказанных им слов в своё оправдание.

–Сдаюсь, сдаюсь! – поднял руки молодой археолог, как бы признавая поражение под моим гневным взглядом, и тут же замолчал, плетясь позади меня в сторону нашего шаттла.

День второй

Ученый стоял у стола, держа в руках разноцветный камень. По его задумчивому лицу и устремленному в стену взгляду можно было понять, что дела у нас плохи.

–Как продвигается работа? – сзади послышалось чавканье. Я обернулся и увидел Сеню, который поглощал из тарелки сухие хлопья, запивая газировкой.

–Стоим на одном месте, – отвечал ему Гриша, – я никак не могу наладить связь с центром управления полёта, словно кто-то специально не дает мне это сделать. К тому же этот камень на редкость удивительный. Он не поддается изучению. То есть я не могу рассмотреть его состав в микроскоп, до того он плотный.

–Сколько ты еще будешь налаживать контакт с Землёй? – поинтересовался у Григория я. Эта экспедиция не вызывала у меня восторга и желания найти живые организмы. Я астроном и мне интересен космос, но, к сожалению, я не стремлюсь найти жизнь на Венере, потому что считаю, что при такой высокой температуре невозможно существовать ни одной форме жизни.

–Кто знает, кто знает. Я пытаюсь, но пока что ответа не получаю – удрученно ответил он, давая понять, что он бессилен. Остаётся ждать, когда люди сами свяжутся с нами.

–Сегодня пойдем в южном направлении или продолжим исследовать север? – обратился я к Сене, этому оптимистичному археологу. Тот наблюдал за Гришей, но все же лениво перевел взгляд на меня.

–С тобой скучно. Ты вечно молчишь! – с набитым ртом произнес тот.

–Потому что ты вечно болтаешь.

Григорий хохотнул, отложив висмут в сторону и переведя внимание на нас.

–Так надо было вчера не останавливать его и пустить поплавать в свинцовом озере, может у него отбило бы желание трогать незнакомые объекты и постоянно говорить без умолку, – с улыбкой обратился ко мне учёный. Он любит подшучивать над Арсением, но тот сам не прочь кого-нибудь подколоть.

–Очень смешно. Между прочим, если бы не я, вы бы давно умерли со скуки, – указал на каждого из нас ложкой, продолжая стоять в проёме двери.

Шаттл наш небольшой, состоящий из лаборатории, которая занимает половину корабля, спального и кухонного отсеков и сектора охлаждения, куда мы заходим в первую очередь после прогулки по Венере.

–Если бы не ты, проблем для беспокойств было бы меньше, – подметил учёный, повернувшись к нам спиной и продолжая рассматривать загадочный камень.

Сеня закатил глаза и перевел всë внимание на меня.

–Собирайся, пойдем на юг, – с этими словами он развернулся и ушел на кухню.

Я молча кивнул и поспешил выйти из лаборатории, оставляя учёного выполнять свою работу.

Скафандры выполнены из вольфрама, поэтому по весу тяжёлые и сковывающие движения. Не понимаю, как космонавты изучали космические тела несколько лет назад, когда невозможно было спокойно переговариваться между собой с помощью установленных раций, а передавать информацию жестами. Или когда им приходилось тащить на спине огромные корпуса с кислородом вместо маленьких встроенных внутрь механизмов, вырабатывающих необходимую долю кислорода.

–Если ты скажешь мне, что опять завис, я проткну твой скафандр, несмотря на то, что он сделан из металла! – возмущение Сени показалось мне смешным, что непроизвольным образом появилась легкая улыбка. Конечно, я не слушал его бред.

–Ого! Мистер Угрюмость знает, что можно не только ворчать, но и улыбаться? – его сарказм вернул мое лицо в привычное состояние. Я не стал отвечать на его риторический вопрос.

–А нет, мне показалось – отмахнулся тот, предварительно усмехнувшись своему остроумию.

–Может всë-таки поговоришь со мной? А то я начинаю думать, что ты немой или что ты призрак, который мне постоянно мерещится, а я шизофреник, который видит призраков.

–Ты и без этого шизофреник, – на меня накатила волна удовлетворения за сказанные слова.

–Ха-ха-ха, – притворно посмеялся Арсений.