Венера

- Да ну… Не думаю. Все было не так уж… Думаю, он бы и сам…

- Но он уверен, что ты спас ему жизнь. Я пожал плечами.

- Он сделал бы для меня то же самое.

Маргарет кивнула и поднесла стаканчик к губам, по-прежнему не сводя с меня глаз.

Я должен был сказать что-то, поэтому заговорил просто так, не думая:

- Похоже, у твоей матери нет и молекулы человеческого участия. Я понимаю, что она капитан, но она же буквально заклевала Тома.

Маргарита едва сдержала улыбку.

- Это ее обычная реакция, когда она перепугается насмерть. Когда она боится, то всегда нападает.

- Испугана? Она? Ей-то чего бояться?

- Но Том чуть не погиб! Думаешь, ей это все равно? Она же все-таки человек, несмотря на стальную оболочку.

- Ты полагаешь, он ей не безразличен? Ее глаза вспыхнули.

- А ты думаешь, она спит с ним просто, чтобы доставить ему удовольствие? Она не продажная женщина, должна тебе сказать, если у тебя есть сомнения на этот счет. Она же не шлюха!

- Я…- Тут я понял, что на уме у меня было то же самое. Наши мысли о ее матери в точности совпадали. Поразительное сходство характеров! И впервые в жизни я почувствовал, что немею перед женщиной. И не знаю, что сказать. А говорить надо. Это типичная ошибка всех влюбленных - они готовы обожать глазами, забывая, что женщина любит ушами.

Тем временем динамик в потолке протрубил:

- Мистера Хамфриса ждут на капитанском мостике. Это был голос Дюшамп.

«Слава Богу, есть еще зов службы,- подумал я.- И он всегда приходит на помощь».

* * *

Подавленный сидел я на металлической палубе капитанского мостика между командным креслом Дюшамп и Родригесом. Вилла Йитс, наш специалист по сенсорам, расселась в кресле, которое обычно занимала Риза, техник по связи. Все четверо уставились в главный экран, с графиком теплового заряда, встречавшего корабль при входе в атмосферу.

- Никакого сигнала,- объявила Йитс таким тоном, как будто говорила «я же предупреждала». Она сидела прямо, не сутулясь, в кресле, все напряженная, луноликая и бледнокожая, с волосами неопределенно светлого цвета, который люди милосердно называют песочным.

- Не было никакого внезапного теплового взрыва в процессе вхождения в атмосферу,- объявила она.- Тепловой экран работал, как надо, и все сенсоры показывали допустимую тепловую нагрузку. Значительно ниже критического уровня.

Дюшамп нахмурилась, посмотрев на нее:

- Тогда откуда коррозия на газовой емкости?

- И что разъело поручень безопасности? - добавил Родригес.

Йитс пожала плечами, словно речь шла о чем-то второстепенном, что ее обязанностей не касалось.

- Понятия не имею. У меня на этот счет нет никакой даже отдаленной идеи. Но это не тепловой импульс, смею вас заверить.

Она говорила о сенсорах корабля, как будто это была исключительно ее епархия, и мне даже показалось, что в душе она считала себя истинной владелицей всех сенсоров корабля. Если ее сенсоры не обнаруживали проблемы, то такой проблемы не существовало.

Дюшамп, очевидно, думала по-другому. Капитан посмотрела мимо меня на Родригеса.

- Видимо, придется выйти за борт еще раз и как следует изучить это пятно.

Родригес угрюмо кивнул.

- Видимо, так.

- Я пойду с вами,- подал я голос. Прежде чем кто-либо успел возразить, я добавил, несколько бравируя: - Вы же знаете, я набил на этом руку.

На Дюшамп это никакого впечатления не произвело, но Родригес, хмыкнув, сказал:

- Правильно. Со спасателем лучше.

- Но вам не надо никуда идти,- запротестовала Йитс, очевидно, обескураженная нашей бестолковостью.- Достаточно повысить давление в емкости - и сенсоры покажут, если что не так. Если там течь или…

- А что, если эту штуковину разнесет к чертям собачьим? - отрезала Дюшамп. Как настоящий капитан, она изредка употребляла резкие эмоциональные выражения.

Йитс выглядела смущенной. Она не нашлась, что ответить. Все знали, что произойдет, если газовая емкость над нами лопнет. Тогда оставались только спасательные ракеты, закрепленные по бокам батисферы. Теоретически они могли сыграть роль аварийной катапульты. Но никому не хотелось проверять это на практике. Мысль о том, что придется забираться в крошечный шар и стартовать на орбиту, не вызывала энтузиазма.

- Проверить повреждение,- объявила Дюшамп, словно речь шла о чем-то окончательном и бесповоротном, что обсуждению уже не подлежало.- А затем попробуем увеличить давление.

- Если получится,- хмуро добавил Родригес. Схватившись за обе ручки их кресел, я поднялся на ноги:

- Ну, что ж, тогда нам пора…

Маргарита ворвалась на мостик, чуть не сбив меня с ног.

- Жизнь! - объявила она. Ее большие глаза сверкали.- В облаках есть живые организмы! Микроскопические, но многоклеточные! Они живые, они живут в облаках…

Мне показалось, что она в состоянии, близком к истерике,- дыхание ее прерывалось, она бормотала, словно не отдавая себе отчета в том, что говорит. «У меня появились серьезные опасения за здоровье вашей дочери, мисс Дюшамп».

Но мать не дала мне сказать этого, она перебила дочь простым вопросом:

- Ты уверена?

Маргарита глубоко и порывисто вздохнула.

- На все сто. Они живые. Подал голос Родригес:

- Я бы охотно посмотрел на них.