Венера Челлини

– Вы знаете, кто обнаружил труп Матвеева?

Ева кивнула, скривившись от внутренней боли, прижала руку к сердцу.

– Соломирская, журналистка… Это правда, что Денис… он был уже давно мертв, когда…

– Да. Его убили между двумя и четырьмя часами пополудни, – ответил Смирнов. – А Соломирская приехала вечером, брать у него интервью. Таксист подтвердил ее показания. Он ждал, пока она выйдет, чтобы ехать обратно в Москву. Она только зашла – и тут же выбежала на улицу с криками. Сами понимаете, зрелище не из приятных…

С этим Ева не могла не согласиться.

– Я встречалась с Аглаей Петровной вчера в кафе. Мы поговорили…

– Вы знакомы? – удивился сыщик. В этом деле все, в конце концов, оказывалось взаимосвязанным: эти знали тех, те знали этих, а Матвеев, похоже, знал все обо всех, как огромный ядовитый паук, повсюду раскинувший свою липкую паутину.

«Почему он вызывает у меня такую неприязнь, этот Денис Аркадьевич? – подумал Смирнов. – Неужели я ревную его к едва знакомой мне женщине, Еве, подозревая, что у них была связь? Но, ради бога, с какой стати? Что мне до нее и ее мужа? Она к тому же еще и замужем?! Такой клубок запросто не размотаешь!»

Сыщик обеспокоенно посмотрел на Еву. Неужели она вызывает у него не чисто оперативный интерес? Ее пшеничные волосы выбились из прически, щеки раскраснелись… она, кажется, что-то говорит.

– Вы меня не слушаете?

– Простите… задумался.

– О чем это, позвольте спросить?

– О вас… – сам того не ожидая, ответил Славка чистую правду.

Ева улыбнулась. Ей все больше начинал нравиться новый знакомый. Она присмотрелась к нему повнимательнее и нашла, что он весьма хорош собой.

– Да? А мое знакомство с Аглаей Петровной вас больше не волнует?

– Извините, – Смирнов почувствовал неловкость. – Конечно… я слушаю. Откуда вы знаете Соломирскую, если не секрет? Читаете ее рубрику?

– Иногда я просматриваю журналы, но лично с Аглаей Петровной мы познакомились только теперь, когда… В общем, я захотела с ней встретиться! Не знаю, зачем… Я часто руководствуюсь не логикой, а чувствами. А вы?

– Наверное, со мной это тоже бывает, – усмехнулся Смирнов. – И что же? Милейшая Аглая согласилась побеседовать?

– Да. Правда, ничего особенно интересного она мне не сообщила, кроме одной детали. Когда она вошла в дом и увидела там… ну, вы понимаете… она очень испугалась. И только во время нашего разговора вспомнила, что кроме прочего видела там… трость.

– Трость? На месте убийства?

– Да.

– Ну и что?

– Она сказала, что знает, чья это трость!

– Как это – «чья»? Матвеева, наверное…

Ева отрицательно покачала головой:

– Я никогда не видела у него никакой трости. Зачем она ему? У него с ногами все было в порядке!

– Странно… А почему Соломирская обратила на это внимание? Трость не ахти какая диковинка…

– Она любит всякие старинные вещи, это ее хобби, что ли… А трость необычная, с ручкой из слоновой кости… редкая и запоминающаяся вещь. Она могла принадлежать Денису Аркадьевичу, но мне об этом ничего не известно. А Соломирская говорит, что уже видела эту трость у одного человека… и запомнила ее. Потому что ей очень понравилась пума.

– Пума? – не понял Смирнов. – Что это еще такое?

– Фигурка, вырезанная из слоновой кости, на ручке…

– Черт! – Славка, отвлекшись, еле успел затормозить на красный свет. Ехавший сзади автомобиль чуть в него не врезался. Из окна, изрыгая поток нецензурных ругательств, высунулся водитель.

– Так вы говорите, Аглая Петровна узнала трость? – продолжал Смирнов, когда они снова поехали. Его, казалось, ничуть не взволновал инцидент у светофора.

«Олег бы долго бесился и возмущался, – подумала Ева, невольно сравнивая мужчин. – Он даже вылез бы из машины и начал на повышенных тонах доказывать недовольному водителю, что ему следует не орать, а надо было бы раньше тормозить. Перепалка могла бы окончиться дракой. А вот Всеслав вообще никак не среагировал на ругань, как будто не заметил».

– Теперь вы меня не слушаете!

– Ой, извините… – Ева хихикнула. Ей было очень спокойно с этим Всеславом. Она могла позволить себе быть самой собой, не рискуя навлечь на себя немилость и не боясь вызвать разочарование. При Денисе она, пожалуй, не могла бы допустить со своей стороны глупого хихиканья.

– Я спрашивал, кто владелец трости? Соломирская назвала его вам?

– А… да, конечно! Она сказала, что видела точно такую же трость у Наумова.

Славка пытался вспомнить, где он слышал эту фамилию. Как назло, на ум ничего не приходило.

– Наумов… Наумов… Кто это?

– Иван Николаевич, известный финансист, управляющий каким-то отделом в министерстве…

– А-а… припоминаю. Популярная личность. Аглая небось брала у него интервью для читательниц своего журнала?

– Именно так. Он как раз болел, что-то с ногой… Ходил с палкой – с тростью то есть! Той самой, между прочим! Во всяком случае, Аглая Петровна в этом уверена.

Славка вздохнул. Это еще ни о чем не говорит. Если трость не изготовлена на заказ, то их может быть несколько. Он сказал об этом Еве.

– Так нужно спросить у Наумова. Если трость не его, то…

– Что?

– Значит, это другая, – заключила Ева.

– Гениально! – Славка засмеялся.