Венера и воин

В то же мгновение желтый луч заходящего солнца проскользнул между двумя вершинами гор и заиграл на острие его меча. Желтая молния задрожала на металле и ослепила стоявших вокруг и его противника. Они в испуге закричали. С ловкостью пантеры Велокс прыгнул вперед и в бешеном темпе стал наносить удары юноше. Удивленный и растерянный, тот оборонялся от града ударов. Брызнула кровь. Велокс несколько раз ранил его. Теперь с быстротой молнии он перебросил меч в свою левую руку и снова напал. В растерянности юноша искал оружие, которое внезапно выскочило с другой стороны.

В смертельном страхе он закричал. Он еще оборонялся и пытался отражать непривычные удары слева.

Затем меч снова оказался в правой руке Велокса, и оружие противника, описав высокую дугу, отлетело прочь. Юноша качнулся назад и упал.

Велокс прыгнул вперед и обеими руками направил острие своего меча на грудь лежавшего перед ним юноши. Зрители издали крик ужаса.

– Остановись! – Звонким голосом Зигрун перекричала всех, и Велокс остановился. Он поднял вопросительный взгляд. Нет, он стоял не на арене Рима, это был не гладиатор, и никто не приветствовал его ликующими криками.

– Он проиграл свою жизнь, однако боги оказывают милость. Поднимись, юноша, и выкажи знаки уважения своему победителю.

Зигрун вошла в круг и посмотрела на зрителей, которые молча сидели на корточках вокруг и смотрели на нее.

– Он сохранит свою жизнь, если вы выполните наше желание.

– Мы выполним любое желание, – пробормотал крестьянин.

– Еще сегодня вечером мы уедем, дай нам свои сани, за это мы подарим тебе жизнь твоего сына.

Крестьянин бросился перед Зигрун в снег.

– Это твое желание будет выполнено немедленно, – закричал он, и батраки кинулись запрягать лошадей в сани. Служанки принесли их узлы, пока Велокс одевался.

– А ты, – сурово сказала Зигрун и указала на Евигу, – ты возьмешь этого юного борца в мужья еще в этом месяце. Ты совершила предательство, которого боги тебе не забудут. Если ты хоть один-единственный раз будешь неверна своему мужу, то тебя утопят в болоте, где ты сгниешь навеки. А ты, – она указала на все еще дрожавшего всем телом сына крестьянина, – свяжешь ее язык узлом, чтобы она снова никогда не натворила им беды.

Она повернулась и села в сани с уже впряженными лошадьми. Велокс натянул поводья, и они поехали по серебристому закатному снегу.

– Мы чуть было не пропали, – лаконично сказала Зигрун, когда они отдалились от двора на достаточное расстояние.

Велокс опустил голову и молчал. В нем пробудилась совесть, и это чувство было новым для него.

Зигрун улыбнулась.

– Герой тоже может однажды совершить ошибку, – вздохнула она.

Обитатели двора стояли перед воротами и смотрели вслед уезжавшим до тех пор, пока те не превратились в едва различимые черные точки на горизонте.

– Были это только люди, или же они боги? – тихо спросила одна крестьянка. Но прежде чем кто-либо смог ей ответить, земля начала дрожать и раздался ужасный шум. От горы отделилась снежная лавина и с грохотом ринулась в долину. Она упала между крестьянским двором и уезжавшими, и весь мир закрылся непроницаемым белым занавесом.

С бледными лицами и дрожавшими коленями люди смотрели на явление природы.

– Это были все же боги, – шепнул крестьянин и упал на колени.

В долине Родануса расцвели первые весенние цветы и набухшие на яблонях почки уже раскрывались под энергией солнечных лучей.

Посреди пробуждающейся природы два всадника на изможденных лошадях казались выходцами из другого мира.

Они сняли с себя свои поношенные меховые вещи и сложили их на спинах лошадей, которые были такими же усталыми, как и они сами, и могли лишь с трудом продвигаться вперед.

– Там дорога, которая ведет из долины к Монс Арвернус, – сказал Велокс и указал на боковую дорогу, которая вливалась в большую долину рядом с Роданусом.

– Я знаю, – вздохнула Зигрун и соскользнула со спины лошади.

– Давай здесь отдохнем, тут чудесное место.

Сочные зеленые луга простирались до края долины, и почва была темной и плодородной. Здесь было все, чего желает сердце, и скот нашел бы здесь сытные пастбища. Зигрун просто упала на спину и вытянула руки по сторонам, она жадно вдыхала теплый весенний воздух, аромат влажной земли, цветущих вербных сережек и распускающейся зелени.

– Мы должны пойти ко двору короля, – нерешительно сказал Велокс и огляделся. – Может быть, он возьмет меня к себе на службу.

Зигрун повернулась к нему.

– Зачем? Я не хочу, чтобы ты снова боролся и, вероятно, отправился на войну.

– Если есть война, то, так или иначе, все мужчины отправляются на нее. Ты просто боишься, что я снова выпью с его воинами слишком много пива и буду лапать служанок.

– Это тоже. – Зигрун снова опустила голову, она чувствовала себя как наполненный вином бурдюк и едва могла держаться на ногах. – А где должен родиться наш ребенок, на спине лошади?

– Поэтому мы и должны немедленно ехать к королевскому двору. Там ты будешь в лучших руках, там достаточно старых женщин, которые смогут помочь тебе в трудные часы.

– Прекрати говорить о старых женщинах, – вставила Зигрун, – Велокс! Помоги!