Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы

– Отлично. Но остался второй вопрос: почему именно я?

– Не понял, – проговорил Филос.

– Почему вы выбрали именно меня? Разве нельзя было найти кого-нибудь еще? Что именно вам показалось во мне важным? Какие качества? Или, может, вы похитили меня, чтобы я чего-то там не натворил в прошлом? Или просто тестировали свое оборудование, и я попался случайно?

Филос отстранился, и было видно, что он не столько удивлен, сколько раздосадован этим потоком вопросов, и ему не слишком приятно их слышать.

– Я попробую ответить на твои вопросы, – сказал, помолчав минуту, словно давал улечься неприятному эхо от слов Чарли, которые все еще звучали в его душе.

– Во-первых, – продолжил он, – мы могли забрать только одного. Во-вторых, нам действительно нужен был именно ты, потому что у тебя есть одно особое качество, отсутствующее у других твоих современников. Что касается последнего обстоятельства, о котором ты спрашиваешь, то я не вижу здесь особых проблем. Смотри (это «смотри» значило гораздо больше, чем казалось на первый взгляд, и включало в себя призыв поразмыслить, оценить себя и других): если учесть, что ты в любом случае вернешься примерно туда, откуда тебя забрали, то как твое перемещение в наше время сможет оказать воздействие на твои последующие действия? Пройдет слишком мало времени.

Покраснев от напряжения, Чарли размышлял.

– Возможно, что ты и прав, – наконец сказал он. – Но я ведь буду уже не тот, верно?

– Оттого, что познакомишься с нашей культурой и нашим образом жизни? – спросил, рассмеявшись, Филос. – И ты действительно веришь, что это тебя сильно изменит?

Помимо собственной воли Чарли улыбнулся – слишком уж заразительно смеялся его собеседник.

– Ладно, согласен, – примирительно сказал он и спросил:

– Тогда не сообщишь ли мне, каким это особым качеством я располагаю? Что заставило вас похитить именно меня?

Хотя Чарли говорил по-ледомски, его родная манера говорить прорывалась через местный язык.

– Сообщу, – ответил Филос, явно, хотя и дружелюбно, имитируя манеру Чарли. – Это – объективность.

– Я в полной растерянности, я раздавлен, расплющен, а еще, заодно, и ошарашен. Что за чертовщина? Какая такая «объективность»?

Филос улыбнулся.

– Не нервничай, – сказал он. – Это просто нейтральная характеристика личности. А теперь послушай. У тебя было когда-нибудь такое, чтобы кто-то посторонний, и не обязательно специалист, говорил о тебе нечто, чего ты сам о себе не знал?

– Думаю, такое бывает у всех, – отозвался Чарли.

И вспомнил давнишний эпизод, когда некая девица, одно из его мимолетных увлечений, отделенная от него тоненькой перегородкой в ванной, рассказывала кому-то о нем:

– Он всем и каждому заявляет, что никогда не ходил в колледж, хотя может за пояс заткнуть любого выпускника по части знания всякой всячины.

Не то чтобы Чарли был слишком озадачен услышанным, но потом он уже никогда не заикался о том, что не имел удовольствия получить высшее образование, потому что понял, как глупо хвастать этим обстоятельством.

– Так вот, – продолжил Филос. – Мы – новая раса, и мы задались целью понять свою сущность. Для этого у нас есть всевозможные инструменты, которые я даже не в состоянии тебе описать. Но единственной вещью мы, как новый вид, не располагаем – объективностью.

– Все это отлично, – покачал головой Чарли, – но я ведь не специалист, не эксперт в делах рас, народов и культур.

– Ничего страшного, – сказал Филос. – Ты – другой, и именно это делает тебя объективным экспертом.

– А если мне не понравится то, что я увижу?

– Видишь ли, – ответил Филос, – это не имеет никакого значения. Нравится или не нравится – всего лишь обычные факты в ряду прочих фактов. Нам интересно увидеть то, что увидишь ты, после того, как подвергнешь свой опыт мыслительной обработке.

– И что тогда?

– Мы узнаем себя лучше.

Криво усмехнувшись, Чарли сказал:

– Но вы узнаете только то, что я думаю, а не то, что есть.

– Уж мы как-нибудь разберемся, – с такой же усмешкой отозвался Филос.

И они оба рассмеялись.

А потом Чарли Джонс сказал:

– Ладно, уговорил.

Он широко зевнул, извинился и спросил:

– Когда начнем? С утра пораньше?

– Я думал…

– Послушай, дружище! – взмолился Чарли. – Денек выдался непростой, и я едва стою на ногах.

– Ты устал? Ну что ж, я могу подождать, пока ты отдохнешь.

И Филос поудобнее устроился в грибовидном кресле.

Чарли недоуменно посмотрел на него и сказал:

– Я хотел сказать, что мне нужно поспать.

Филос вскочил и хлопнул себя по лбу.

– Спать! – воскликнул он. – Прости, пожалуйста, я совершенно забыл. Конечно… Но как вы это делаете?

– То есть?

– Дело в том, что мы не спим.

– Ничего себе!

– А как вы спите? Птицы, например, кладут голову под крыло. А вы?

– Да мы просто ложимся и закрываем глаза. Только и всего.

– Понятно. Ну что ж, я подожду, – кивнул Филос. – Сколько мне ждать?

Чарли искоса посмотрел на своего собеседника. Может, тот над ним шутит?

– Ну, – протянул он, – обычно мы спим часов по семь-восемь.

– Восемь часов!

И тотчас же, словно устыдившись собственной неосведомленности, а может, и любопытства, Филос двинулся к двери.