Венера Прайм 2

Многострадальный Мерк раздраженно вздохнул:

— В самом деле, Форстер, вы, несомненно, единственный археолог в обитаемых мирах, который может поверить в такую возможность. Цивилизация, существующая миллиард лет! Время от времени заглядывает к нам. Мой дорогой друг…

Форстер перестал расхаживать по комнате:

— Знаки, Мерк, знаки. Каждый блок слева является зеркальным отражением блока справа. Идеальные копии во всех деталях, за исключением конечных знаков в последней строке каждого блока. Сорок два столбца слева и справа, сорок два разных конечных знака слева и справа. Это алфавит, Мерк. А теперь обрати внимание, третий блок, конечный знак. Это египетский иероглиф, солнечный диск, звук К.

— Форстер, это обычный круг, — сказал Мерк.

— А этот, из пятого блока. — Шумерский знак обозначающий небо …

— Который очень напоминает звездочку.

— Вот в этом блоке — китайская идеограмма для лошади. Девятый набор — минойский  символ для вина. Второй блок — еврейская буква алеф, что означает бык… Каждый левый блок заканчивается знаком из самых ранних письменных языков Земли и он соответствует знаку культуры X в тексте справа. Это звуки. Египетские. Минойские. Древнееврейские. Некоторые из языков, мы больше не знаем. Многие куски потеряны. Но мы можем собрать их вместе. Мы можем извлечь смысл, мы можем заполнить пробелы.

Форстер перестал беспокойно расхаживать по комнате.

— Пожалуйста, мой друг, — мягко сказал Мерк, — это слишком много для меня. Ты действительно предполагаешь, что культура X высадилась на Земле в Бронзовом веке, а затем полетела на Венеру, чтобы оставить записку о своем путешествии?

— Ты вежливо называешь меня сумасшедшим, — сказал Форстер, — но это не так. Мерк, мы нашли Розеттский камень.

— На Венере?

— Возможно, нам не суждено было найти его без посторонней помощи. Но тем не менее это Розеттский камень. Эти знаки означают, что они знали людей тогда, в те далекие времена, уважали нас достаточно, чтобы записать наши символы, чтобы когда-нибудь мы поняли их. Когда-нибудь мы сможем прочитать, что они написали.

Столкнувшись с энтузиазмом Форстера, Мерк с отвращением всплеснул руками и снова повернулся к своему экрану.

Форстер тоже вернулся к компьютеру. Через час у него было то, что он считал хорошим приближением звуков алфавита культуры X. Еще через час он использовал, чтобы вывести значения нескольких блоков текста. Он с волнением смотрел, как первые переводы разворачиваются на его плоском экране. Какое-то страшное волнение охватило его. Он не стал дожидаться, пока компьютер закончит выдавать переводы: 

— Мерк! — крикнул он, вырывая того из мрачных раздумий.

Мерк пристально посмотрел на него, изо всех сил стараясь быть вежливым, но  от него исходило такое ощущение беды, что Форстер на мгновение запнулся, но затем все же продолжил:

— Смотри, что получается, «В начале сотворил Бог небо и землю.»

Мерк, бесстрастно стоявший в тени, смотрел на Форстера, который аж подпрыгивал, читая:

— Третий блок, там где иероглиф, обозначающий солнечный диск, «…как ты прекрасен на восточном горизонте…» — Египетский гимн солнцу. Другой, из Китая, «путь, который известен, — это не путь…»

— Пожалуйста, перестань, — сказал Мерк, поднимаясь со стула. — Я не могу сейчас с этим смириться.

— Но тебе придется смириться, мой друг, — безжалостно воскликнул Форстер. — Не вижу причин, почему бы нам не сделать объявление завтра.

— Тогда до завтра. Прошу прощения, Форстер. Я должен идти.

Форстер смотрел, как высокий печальный археолог выходит из темной галереи. Он даже не потрудился выключить свой компьютер. Форстер подошел к плоскому экрану Мерка и потянулся к кнопке сохранения. Его внимание привлекли графические знаки на дисплее Мерка, знаки культуры X с пометками Мерка рядом с ними. Мерк упорно продолжал рассматривать знаки как идеограммы, а не буквы алфавита. Он упорно искал тайные смыслы текстов, которые для Форстера внезапно стали прозрачными. Неудивительно, что Мерк не хотел думать ни о чем до завтра. Дело всей его жизни только что было уничтожено.

Всю ночь Порт-Геспер гудел от сообщений о последней катастрофе на базе Фарсайд. Наступило утро, и Форстер выбросил из головы все мысли о пресс-конференции — отчасти из уважения к коллеге, отчасти из практичности. Столь впечатляющими были ужасные события на Луне, что никакое объявление об археологическом прорыве не могло конкурировать за внимание общественности.

 Прошел день. Форстер ужинал в одиночестве в своей комнате, когда услышал последние новости о том, что шаттл Гресса прибыл на Л-1 с его трупом внутри. Форстер оставил ужин остывать и отправился на поиски своего коллеги. 

Единственным источником света в галерее был дисплей компьютера. Альберс Мерк сидел за длинным столом, глядя в пустоту.

— Альберс, я только что услышал… Ты хорошо его знал? — Голос Форстера эхом разнесся по темному залу.

— Сын моей сестры, — прошептал Мерк. — Я помню его еще маленьким.

— Ты веришь в то, что говорят? Что он пытался уничтожить обсерваторию?