Венера Прайм 4

К тому времени, когда они добрались до парковки, где несколько дрожащих репортеров все еще ждали следующего залпа Декстера против правительства, он был более чем новообращенным — он уже готовился взять на себя ответственность за план Блейка.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ МИР БОГОВ

XVII

 Двумя годами позже…

Танкер «Софала» продул свои шланги немного грубее, чем следовало бы, выплеснув в космос быстрый вихрь замерзающего кислорода. На пульте управления «Гаруды»[3] его капитан Чоудхури увидел пляску цифр и, выругавшись, проговорил в микрофон:

— Софала, в чем дело? Кто тебя учил работать?

— По нашему мнению, это твой ответственный за перекачку напортачил, наверно он пьян. В принципе потери не велики, или ты настаиваешь на арбитраже?

Чоудхури на мгновение заколебался, но потом решил, что потери действительно небольшие:

— Ладно, проваливай, — и отключился.  

Танкер плавно скользнул в сторону.

Чоудхури задумался. Всего за месяц, с тех пор как он поднял с Ганимеда этот величественно названный автобус, произошло столько мелких сбоев, что если посчитать, то столько их не случилось за всю его предыдущую двадцатилетнюю карьеру, среди спутников Юпитера. Было такое впечатление, что на судне завелся какой-то злобный домовой.

Злобным домовым была Спарта. Она жила на судне на нелегальном положении, и чтобы ее не вычислили по дополнительной  массе, она устраивала многочисленные мелкие «аварии» при дозаправке и пополнении запасов. От этого в весовой ведомости судна творился форменный бардак. Хотя весила она немного, но ведь кроме нее на борту было всего двадцать восемь человек, так что приходилось принимать такие меры.

В течение месяца, с тех пор как «Гаруда» стартовал с Ганимеда, она жила жизнью бомжихи, скрываясь в крошечном пространстве за служебным люком подразделения АП. За это время она стала изможденной и грязной, у нее было мало возможностей обтереть тело губкой или вымыть волосы, и ни одной возможности почистить одежду. Дважды она рисковала — утаскивала белье из утилизатора, заменяя его своим грязным нижним бельем и комбинезоном. Она воровала еду когда могла, и спасала отходы от переработки. Ее скудный рацион состоял из тех продуктов, которые у других не пользовались спросом: порошкообразный виноградный напиток, соленый дрожжевой экстракт, сублимированные чипсы тофу. И еще ее выручали таблетки Стриафана. Цилиндрик, наполненной сотнями маленьких белых дисков, которые таяли, как мелкий сахар под языком.

«Гаруда» был базой для «Кон-Тики». Этот десятилетний ветеран службы в околоюпитерианском космосе еще полтора года назад был невзрачным тяжелым буксиром со спартанскими удобствами для обычного экипажа из трех человек. Теперь его строители не узнали бы его. Грузовые трюмы Гаруды были заменены комплексом помещений для экипажа, крошечных, но роскошных — личные каюты, столовая, игровые комнаты, клиники, аптека. Его системы жизнеобеспечения были модернизированы, мощность силовой установки многократно увеличена. В середине корабля Гаруда ощетинился, как морской еж, антеннами и коммуникационными мачтами.

Самым очевидным и поразительным изменением был Центр управления полетом «Кон-Тики», который опоясывал экватор корабля темными стеклянными окнами. После старта «Кон-Тики» за пультами управления полетом в три смены круглосуточно будут дежурить руководитель полета и пять диспетчеров.

Спарта лежала в темноте, свернувшись, как зародыш, топливные баки были наполнены и до старта оставалось всего несколько часов.

Воздушные шлюзы двух кораблей, «Кон-Тики» и «Гаруда», были соединены друг с другом. Спарта почувствовала толчок разъединивший их, услышала шипение реактивных двигателей Гаруды, компенсирующих легкий толчок, полученный ей при этом.

Теперь оба корабля практически неподвижно висели в тысяче километров над пустынными скалами и льдами Амальтеи, в радиационной тени этого спутника. Для Кон-тики Юпитер скоро поднимется над краем маленькой луны, но великая планета останется скрытой от Гаруды на протяжении всей миссии. Амальтея будет щитом Гаруды, так как Юпитер обладает мощными радиационными поясами, потоками смертельно опасными для человека.

Поиски Говарда Фалькона приближались к своей кульминации.

Поиски Спарты, которые она вела  последние два года, были тайными, мучительными, и заснув, она погрузилась в них, во сне проживая их вновь… :