Венера Прайм 4

 Визг. — Она вылетела из глубокой тени, вытянув когти и крича. Она могла бы разорвать ему горло, но из-за ее крика у него было мгновение, чтобы извернуться, схватить ее за запястье и  левым кулаком ударить ее в подбородок. Голова Спарты откинулась назад, а глаза закатились.

Он обнял ее исхудавшее, грязное тело и разрыдался. Горько всхлипывая, нащупал запертый люк, открывавшийся в коридор технического обслуживания.

Он надеялся, что ему не придется выдавать ее. Он хотел вытянуть из нее правду и, если сможет, помочь ей. А теперь он видел, что она умирает у него на руках. — Нужно было как можно скорее доставить ее к врачу.

XXIV

Когда рассвело, погода внезапно переменилась. «Кон-Тики» летел сквозь буран. Восковые хлопья падали так густо, что видимость сократилась до нуля.

Фалькон заметил, что ложащиеся на иллюминаторы хлопья быстро исчезают. Они тотчас таяли от выделяемого «Кон-Тики» тепла. На Земле в слепом полете пришлось бы еще считаться с опасностью столкновения. Здесь эта угроза отпадала, горы Юпитера, в том маловероятном случае, если бы они были, находились бы в сотнях километров под аппаратом. Что до плавучих островов из пены, то наскочить на них, должно быть, то же самое, что врезаться в слегка отвердевшие мыльные пузыри. 

Тем не менее он включил  радар, в котором прежде не было надобности, ведь полет происходил на большом расстоянии от невидимой поверхности планеты. Его ожидал новый сюрприз.

Обширный сектор неба был насыщен отчетливыми эхо-сигналами. Фалькон припомнил, как первые авиаторы, описывая грозившие им опасности, среди всего прочего, рассказывали обывателям про «облака, начиненные камнями». Здесь это выражение было бы в самый раз. — Экран радара показывал смущающее зрелище. Пришлось напомнить себе, что в этой атмосфере не может парить ничего по-настоящему твердого. Скорее всего, это какое-то своеобразное метеорологическое явление, к тому же до ближайшего эхо-сигнала было около двухсот километров.

Он доложил об этом в Центр управления, но на сей раз объяснения не получил. Зато Центр утешил его сообщением, что через полчаса аппарат выйдет из бурана, но о том, что будет сильный боковой ветер, видимо предупредить забыл.

Внезапно шар потащил капсулу почти горизонтально. Фалькону понадобились все его навыки и быстрые, нечеловеческие рефлексы, чтобы его неуклюжая машина не запуталась в стропах.

Через несколько минут он уже мчался на север со скоростью более шестисот километров в час. Метель прекратилась и стало видно,что «Кон-Тики» очутился в огромной вращающейся воронке диаметром около тысячи километров.

Аппарат несло вместе с облаками вдоль наклонной, изогнутой поверхности. Над головой в ясном небе светило солнце, но внизу воронка ввинчивалась в атмосферу до неизведанных мглистых глубин, где почти непрерывно сверкали молнии.

Непосредственной угрозы не было, он оторвался от фантастических картин за иллюминатором и снова обратился к радару. — Теперь до ближайшего эха было километров сорок. Все эхо-сигналы  располагались по стенам воронки и двигались вместе с ней — очевидно, они попали в нее, как и «Кон-Тики».

Он посмотрел в иллюминатор телескопическим глазом и обнаружил, что смотрит на странное образование (или существо?), которое видел накануне — с лесом тонких отростков (или ног?). Теперь представилась возможность точнее определить его размеры и конфигурацию. А заодно подобрать название, лучше отвечающее его облику. Однозначно, лучшего слова не подобрать — «Медуза». Отростки-щупальца напоминают извивающихся змей головы Горгоны.

Эта медуза была почти четыре километра в поперечнике. Десятки щупалец длиной в сотни метров мерно, синхронно качались взад-вперед. На каждый взмах уходила больше минуты. Казалось, будто диковинное существо тяжело идет по небу.

Все эхо-сигналы и впереди , и сзади, и выше и ниже были Медузами. Все, которых он смог рассмотреть, явно принадлежали к одному виду. Может быть, кормятся «планктоном», который засосало в воронку так же, как и «Кон-Тики?» 

— А ты подумал, Говард, — заговорило радио голосом доктора Бреннера, который пришел в себя от удивления, — что эти создания в сто тысяч раз больше самого крупного кита? Даже если это всего лишь мешок с газом, он весит около миллиона тонн! Как происходит у него обмен веществ — выше моего разумения. Ему ведь, чтобы парить, нужны мегаватты энергии.

— Но если это всего лишь мешок с газом, почему он так хорошо отражается на локаторе?

— Не имею ни малейшего представления. Ты можешь подойти ближе?

Вопрос не праздный. Что-то в Фальконе сжалось в приступе паралича, похожего на тот, что он испытал во время радио-шторма. Он может приблизиться к Медузе на любое расстояние. Однако пока предпочитает сохранять дистанцию сорок километров, о чем он и заявил достаточно твердо.

— Я тебя понимаю, — неохотно согласился Бреннер. — Ладно, останемся на прежнем месте.

«Останемся»… Фалькон не без сарказма подумал, что разница в сто тысяч километров отражается на точке зрения.