Венера Прайм 4

Каждый раз, когда Бреннер произносил слова «директива о первом контакте», голова Фалькона, казалось, наполнялась пульсирующим белым светом и у него возникало желание взять под козырек и беспрекословно выполнять все его распоряжения. Откуда, черт возьми, это взялось, он не знал. А отключение связи принесло заметное облегчение его бедной голове и он принял решение.

— Я запускаю программу «подготовка к старту», — произнес Фалькон, понимая, что его слова были только для протокола и что если он не вернется, никто не узнает, как тут все происходило.

Дверь клиники была открыта. Блейк вплыл в дверной проем, его руки были заняты контейнерами с едой. В помещении была только Спарта.

— Куда все делись. Что случилось?

Она «слушала», не обращая на него внимания, сосредоточившись, ловя потоки информации. Через мгновение, глубоко вздохнув, сказала:

— Он не отвечает на вызовы, видимо его захватили.

— Кто?

— Медузы.

— Что такое ты говоришь?

Она смотрела на него тусклыми глазами.

— Что бы ни случилось, он мертв. Я подстроила так, чтобы он не вернулся. Лучше бы я этого не делала.

— Линда, Линда, что ты натворила?

Блейк, бросив посуду и вытерев внезапные слезы с покрасневшего лица, вылетел в коридор.

Медуза пропала из поля зрения, она опять была точно над аппаратом. Но Фалькон знал, что щупальце вот-вот дотянется до шара. Он задействовал систему фиксации его к корпусу, оставив свободными только руки. Для подготовки корабля к старту, чтобы выполнить весь список положенных процедур, программе необходимо пять минут. Две из этих минут уже прошли следовательно компьютер считает ситуацию на орбите приемлемой для старта. Так, задвижки двигателя открыты и готовы по сигналу поглотить тонны окружающей водородно-гелиевой атмосферы. Все пока идет нормально. Сработает ли эта чертова штука? Ведь испытания ядерно-реактивного двигателя в атмосфере, похожей на Юпитер, не проводилось.

Что-то мягко покачнуло Кон-Тики, похлопало посильней. Весь аппарат закачался вверх-вниз. Тонкий кончик щупальца медузы скользнул по краю шара, менее чем в шестидесяти метрах. Он был размером со слоновий хобот и, судя по тому как деликатно он исследовал оболочку, не менее чувствителен. На конце похоже ротовое отверстие. Доктор Бреннер был бы в восторге от этого зрелища.

Конечно, не исключено, что Бреннер прав и это существо таким способом демонстрирует дружелюбие. Обратиться к нему по радио? Что ему сказать? «Кисонька хорошенькая»? «На место, Трезор»? Или: «Проводите меня к вашему главному?»

Так, соотношение тритий-дейтерий в норме, кнопка «пуск» горит зеленым — программа подготовки завершена. Пора делать ноги, пока не съели. Разбив защитное стекло, Фалькон решительно нажал кнопку.

Через пять минут после того, как Фалькон отключил связь, из динамиков в Центре управления полетами вырвался вой помех, заглушивший все принимаемые сигналы.

Сотни ярких точек радиоэнергии вспыхнули в облаках Юпитера, из района последнего известного положения Фалькона.

Для человеческого уха радио-шум был бессмысленным широкополосным, но аналитические программы, пропустив его через фильтры, давали совершенно другую картину этого беспорядка: каждая радиоточка передавала один и тот же модулированный луч, направленный прямо в Центр управления полетом!

По этому вою, как по сигналу, трое из пяти дежурных диспетчеров, с дикими криками вскочили со своих мест, освободившись от своей упряжи. Буранафорн ошеломленно поднял глаза и обнаружил, что смотрит прямо в дуло пистолета.

В тот же миг на летной палубе первый помощник Раджагопал повернулась к капитану Чоудхури и объявила:

— Повинуйся мне, и все будет хорошо.

Трое диспетчеров другой смены влетели в Центр управления через нижний люк, крича под аккомпанемент рева динамиков: «ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!»

Человек наставил пистолет на Командора, когда тот летел по центральному коридору к Центру управления:

— Если вы остановитесь, с вами все будет хорошо.

Гаруда  взбунтовался.

Ревущий столб горячей водородно-гелиевой смеси вырвался из сопел реактора, произошел отстрел стропов шара и корабль со все возрастающей скоростью устремился вперед.

Но постой, куда это он! Если так будет продолжаться еще хотя бы пять секунд, его машина погрузится так глубоко в атмосферу, что будет раздавлена. Фалькон отключил программу и перешел на ручное управление. За пять секунд, которые показались ему пятьюдесятью, ему удалось направить нос корабля к звездам. Но если бы у него была простая человеческая кровеносная система, его голова взорвалась бы от такого маневра.

Корабль скоро достигнет границы атмосферы, набрав скорость убегания. Тогда перейдя на обычное ракетное топливо, он вновь обретет свободу космоса.

— Центр управления, ты меня слышишь? Да? Передай доктору Бреннеру, что я сожалею, если напугал его инопланетянина. Я не думаю, чтобы ему был нанесен какой-либо ущерб.

Центр молчал так долго, что Фалькон подумал, что связь прервалась. Затем разговор возобновился: