Венериана (СИ)

- Ну вот ещё. Никуда я тебя не отпущу, до края жизни. Ты же моя жена.

- Если жена, так можно щупать прямо на улице ляжки и задницу?

- Конечно. А ты небось и не знала?

Глава 2

Золотая осень

Заросли цветов здесь были ещё почти неотличимы от Иноме, но жара спадала буквально с каждым шагом - тинно, как обычно, приводит температуру к средней между точками входа-выхода. И горизонт с каждым шагом стягивался над головою, словно горловина мешка, свидетельствуя о приближении к точке бифуркации, центру тинно.

Стройная черноволосая девушка спускалась по узенькой, едва натоптанной тропинке. Ещё дюжина шагов, и она очутилась возле здоровенного синего камня, до половины ушедшего в землю. Совместитель пространств - центр тинно, его сердце.

Вейла извлекла из-за пазухи связку амулетов, тронула один - воздух в трёх шагах от неё словно загустел, превращаясь в зеркальную стену. Девушка придирчиво оглядела себя. Серый строгий костюм - юбка до колен, с небольшим разрезом сзади, жакет, белая блузка, маленькая, будто игрушечная сумочка на тонком ремешке... туфли-лодочки на длинных стройных ногах... колготки, это порождение извращённого ума аборигенов Иннуру... Взбодрила рукою роскошную гриву чёрных как смоль волос. Ну, вроде бы всё в порядке...

Она улыбнулась, вспоминая. Да-да, было такое - заявилась ведь в чужой мир в своём детском парадном платьице... А чего? Очень даже скромное платьице было, кстати, живот закрыт, лобок закрыт, даже межъягодичная складка прикрыта - куда уж строже... Это сейчас она в курсе - девушка в подобном наряде просто обязана быть задержана местными стражами порядка. Здесь, на Иннуру, женщинам вообще нельзя появляться на людях с открытой грудью. Да что там грудь - тут есть ещё более дикие страны, где женщинам нельзя показывать лицо!

Ну а насчёт теплоизолирующих свойств одежды... ну откуда было девчонке знать, что они вообще имеют место быть? Никогда на прекрасной Иноме не заморачивались таким вопросом. Ну разве что альпинисты, покоряющие самые высокие вершины... Но тот холод она запомнила на всю жизнь. Жуткий, убийственный, космический холод, проникающий внутрь, мохнатой лапкой гладящий сердце... бррр!

Зеркальная стена заколебалась, заструилась, словно ртуть, и вместо отражения молодой девушки возникло изображение парнишки. Совсем ещё зелёного, считай, мальчика, лет четырнадцати, не больше. Если бы не этот абориген, Антон его звали, не видать бы больше глупой иномейской девчонке своей тёплой Иноме...