Венерианка

На пятый день настроение было отличным. Да и в другие дни мы с Костей не скучали. Он не давал скучать. Рассказывал много разных историй из жизни. Про друзей своих, про работу свою. Рассказал, что из-за ссоры с влиятельным отчимом, из-за которого мать начала спиваться, он ушел из дома. Хотел доказать всему миру, что тоже может неплохо стоять на ногах и без помощи злорадствующего отчима. Так и связался с плохими парнями. Это была для него свобода. Он не контактировал с семьей с тех пор, как не стало деда, воспитывающего его с седьмого класса. Может, он так скорбел.

– Я потерял все. В тринадцать лет я лишился матери и брата, год назад не стало деда, единственного любящего меня человека, – как выразился он. – Неделю назад я потерял мечту, забрать мать из домашнего плена, на который обрек ее отчим.

Он очень тепло отзывался о матери, очень ее любил. Я вспомнила про свою. Как она там. Вся на нервах, наверное. Как я соскучилась по родителям, только сейчас осознала.

– Не говори так, все еще получится, – попыталась ободрить я его.

– Я ошибся. Этим доказал отчиму, да и самому себе, что никчемен, тряпка, – продолжал изливать душу Костя. – И мать мне забрать некуда, а я обещал ей, что скоро заберу, – ухмыльнулся он в сторону. – Я достал, наверное, тебя своим нытьем. Не буду больше, – отдернул он себя.

– Чем займешься, когда в Саранск приедем? – Мне нравилась его откровенность, никогда бы не подумала, что у него такая жизнь, несчастная и сложная. Внешность оказалась обманчива. Если бы не случай, он бы не стал для меня другом.

– Попытаюсь начать новую жизнь. А ты? – протянул он мне очередной стакан с вином. Костя нашел три бутылки в подвале под фуфайкой.

– Хочу объясниться с одним человеком, но не решусь, скорее всего, – мы коснулись стаканами. – За новую жизнь, – сказала я тост, смущаясь его улыбающихся глаз.

– Значит, есть, – улыбался он.

– Что? – будто не понимала я, о чем это он.

– Любимый человек, – ему доставляла удовольствие мое смущение. Зачем я это сказала?

– Мы просто друзья, – поправилась я. Выпивка уже дала о себе знать, я разговорилась.

– Не просто, – не верил он. – Почему ты боишься парней? Они примерно такие же, как я. Брось ты эту скромность, она не в моде. – Присел он ближе. – Я сел рядом, ты напряглась. Что такое?

– Кость, я не нравлюсь парням. Я не красотка и далеко не обычная девочка, как видно по мне, – убрала я его руку со своей шеи.

– Ты не обычная, правда, очень даже симпатичная. Отпугивает только твой стиль, да и скромность излишняя.

– Я не могу быть другой и пытаться не хочу, – я подумала о Марине. Вот – идеал любого мужчины!

– Ты хорошая подруга, может, ты и нравишься своему дружку, просто он боится тебя, – сказал он и глотком допил из стакана.

– Я не кусаюсь. Что меня бояться? – Костя застыл на мгновение, дожидаясь моего взгляда. Через секунду он уже меня целовал. От неожиданного поступка Кости, который одновременно забрал с моих рук стакан, от греха подальше, я опешила. Почему он меня целует? Почему я не хочу отрываться? Что за эксперимент он проводит? Я пьяна. У меня закружилась голова. Он так нежно и старательно ласкал мои губы. Я таяла в его руках, как конфета.

Я открыла глаза, когда он прекратил. Не сразу трезво соображая, мы оба глубоко дышали, приходили в себя, глядя друг на друга. Я разглядывала его небольшую коричневую родинку на шее, лишь бы не смотреть в глаза. Его тоже ошеломила моя отзывчивость. Похоже, он не ожидал от меня такой реакции.

– Правда, не кусаешься, – сделал он вывод, переводя взгляд на камин.

– Должна была укусить, – и от стыда встала с места.

– Не уходи, пожалуйста, – остановил он меня, встал, поравнявшись со мной. – Я думал ты, как всегда, оттолкнешь, и я бы сказал, в чем твоя ошибка. – Он нагнулся и налил еще по стакану вина обоим. – За любовь, которая, обязательно случится, –предложил он тост.

– На брудершафт? – пошутила я, чем вызвала его улыбку.

– Горько, – ответил он, опустошив стакан, с прикрытым рукавом ртом. Было смешно. Гримаса отвращения.

Наш поцелуй оказался дружеским. Мы напились и заснули вместе на полу возле горящего камина. Утром поехали домой.

Мы пробыли вдали от Саранска всего пять дней, а казалось, целую вечность. Как там все? С кем Марина? Как родители? Будем ли мы видеться с Костей? Что новенького? Я боялась возвращаться в ту жизнь. Она почти неделю протекала без меня.

Костя подвез меня до подъезда. Еще в машине:

– Вот и все, – грустно проговорила я, чувствуя, что мне очень жаль расставаться.

– Не все, – накрыл он мою руку своей. – Мы с тобой встречаемся, ты забыла?

– Мы дразним Марину. Но я думаю, теперь это ни к чему. Она будет с тобой и так, – я не хотела выходить из его машины, она стала мне родной. Как грустно.

– Пусть побеспокоятся и Марина, и твой дружок, – хитро моргнул одним глазом он. – Я помогу тебе сблизиться с твоим приятелем. Знаешь, как будоражит соперничество?