Венерианка

– Итак, дорогая, зачем мы здесь, на крыше мира? – старик вознес руки над головой, и небо будто сверкнуло. Эта вспышка осветила все вокруг. На секунду я увидела происходящее со стороны. Я здесь, чтобы исправить ошибку. Я, Лиля Тайнова, и другого быть не может. Я встаю с колен и иду к старику. Ровняюсь с ним на карнизе, смотрю вниз. Это и есть крыша мира. Я не на девятом этаже, я на седьмом небе. Я чувствую ветер, чувствую, как небо зовет меня. Мне было больно думать о чем-либо, а татуировка на ладони горела от притяжения руки «сенсея-оборванца» с черными бездонными глазами. Я тянула руку к его руке. Он ждал прикосновения. Я посмотрела на него и проговорила:

– Я буду счастливой. Я буду любимой, – и с улыбкой на устах сорвалась с места. Я летела вниз и видела удаляющегося кричащего старика, красивейшее небо и зависшего в нем белого голубя. Все выключается в моем сознании с жутким треском, со звуками бьющегося стекла. Темнота.

Боль – это ничего. Человек не может рождаться без боли. Боль пройдет и наступит новый день. Мой собеседник, конечно же, не ожидал такого поворота. Такой вираж, явно, не входил в его планы, но сделать он ничего не смог. Он управлял судьбами людей, но не моей. Его система дала сбой.

– Нееет…,– только слышала я сверху.

Доктор Афонина.

Глава 1

Моя история необычная. Я, девушка семнадцати лет, с длинными прямыми русыми волосами, с голубыми, некоторые даже говорят «небесного цвета», глазами. Мой рост – метр шестьдесят восемь, вес – шестьдесят три килограмма. В общем, я неплохо выгляжу, но скрываю это. Впереди у меня, я знаю точно, долгая и удивительная жизнь, позади – невероятное становление легендарной личности. Ни у кого в голове не уложилась бы такая реальность, которую открыла я. Я – сверхчеловек. Я дарю людям новую жизнь. Люди, обречённые на смерть, получают шанс – жить дальше благодаря мне. Это здорово! Это то, ради чего я появилась на свет. По крайней мере, я так думаю.

Я родилась в городе-герое Волгограде в 2000 году Мой город известен ожесточенными боями на нашей земле во времена Великой Отечественной войны, самоотверженными людьми. В нашем городе стоит известный монумент – Родина-мать зовет.

У меня обычная семья: мама – страховой агент, папа – водитель-дальнобойщик. Жаль, но папа пропускает самые лучшие моменты в нашей жизни. Он пытается нас обеспечить. Дочкам много всего нужно. Он делает все, что может. Мы знаем, что он живёт вдали от дома ради нас. Мои родители очень добрые и милые люди.

У меня есть старшая сестра. Она старше меня на два года, учится в медицинском колледже. Тоже светловолосая, как и я, среднего телосложения, нос вздернутый, мамин и карие с зеленцой папины глаза. Мы с ней с детства соперничали, и каждое наше общение – это обмен оскорблениями, перетекающий во взаимную ненависть. Она, бывало, цепляла меня по пустякам, из вредности, а все потому, что я всегда была красивее, быстрее, умнее, талантливее ее и всех остальных в округе. В школе – в рядах лучших учащихся, в спорте – первые места, сочиняла и пела песни на школьных концертах, побеждала в играх, метко стреляла и была объектом обожания всех мальчишек. Меня любили, мне завидовали, со мной было престижно и интересно дружить. Это была потрясающая пора – мои школьные годы… Но все изменилось, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Моё тело стало меняться. Оно стало удивлять.

Глава 2

– Я буду замешивать тесто, а ты готовь ингредиенты, – предложила мама мне, стоя в вишневом фартуке с надписью «Я тут шеф».

Мы готовили на кухне завтрак. В блюдо утра – блинчики с кабачком. Моей задачей было подготовить ингредиенты и сыпать и по первому требованию «шефа».

– Молоко, – скомандовал мама, я налила в кастрюльку тёплого молока.

– Есть, молоко, – произнесла я, налив.

– Пол чайной ложки соли и две столовые ложки сахара, – продолжила мама командовать.

– Есть.

Быстро справившись, я встретила её одобряющий взгляд. Дело осталось за яйцом, дрожжами и мукой. Когда яйцо было аккуратно мною разбито и отправлено в кастрюлю, дрожжи добавлены, а мука насыпана, мама включила миксер.

– Давай натрем кабачка через треку, – с энтузиазмом предложила мама.

– Давай, – согласилась я.

– Но его нужно почистить. Справишься?

– Мам, ну, как с маленькой, честное слово. Конечно, справлюсь.

Я взяла в руки небольшой нож, из холодильника достала свеженький кабачок и принялась с видом профессионала водить по овощу ножом. Оставались последние штрихи, как вдруг нож предательски соскочил и порезал мне большой палец. Меня передернуло, по спине пробежал холод. Я зажала порез рукой и нервно выдохнула.

– Ну что? Я так и думала, – раздраженно проговорила мама и подошла, чтобы взглянуть на рану, – Дай, посмотрю.

– Не надо. Я не сильно, – сопротивляясь, выпалила я.

– На тебе лица нет, «не сильно», – причитала мама, настаивая на своём.

– Не трогай, пусть боль отпустит.

Я отошла на два шага, чтобы она отстала.

– Так не отпустит, ты сжала палец.

– Оставь, сейчас все пройдёт.

Я ходила из угла в угол, тяжело выдыхая, что пугало маму.