Венерианки бывшими не бывают (СИ)

– Господин Тилар, – обратилась ко мне председательница собрания, и, судя по всему, звала она меня уже не в первый раз. – До конца заседания вы можете быть свободны.

Кто-то попытался спорить, но я уже не слушал. Коротко поклонился, я бегом, под летящие в спину смешки, помчался за Алиной. Не могла же она так быстро улететь!

Я видел её сегодня во сне, и она казалась грустной.

Не могу находиться так далеко от неё! Не видеть её глаз, не слышать голоса. Правы все, кто говорит, что привязка венерианских мужчин к своим женщинам – проклятье.

– Алина!

Она уже выходила из здания, но услышала, обернулась.

– Тилар? Что-то случилось?

Алина

Меньше всего я ожидала увидеть запыхавшегося, взъерошенного Тилара, бегущего следом за нами по коридорам клуба.

– Случилось, – уже спокойнее ответил Тилар, подходя ближе.

Он был похож на снежного саблезубого тигра, который душой мчится на просторах родной планеты, но вынужден сдерживать себя, контролировать каждое движение, чтобы не спугнуть… кого? Жертву? Самку?

У него под глазами залегли тени. Белоснежная рубашка и пиджак смотрелись, как прохудившаяся броня на проигравшем, но всё ещё гордом рыцаре. Хотя мне по-прежнему хотелось снять с него костюм, потому что ассоциации неприятно царапали.

– Ты не ответила ни на один из моих подарков, и я не знаю, понравились ли они тебе. И даже не догадываюсь, за что ты на меня сердишься.

Подарки? Сержусь? Наверное, на моём лице было написано такое удивление, что слова не понадобились. Тилар бросил короткий взгляд мне за спину, нехорошо прищурился. А потом рухнул передо мной на колени.

– Алина, моя госпожа, позволь пригласить тебя завтра… на завтрак!

Местные работники деликатно делали вид, что ничего особенного не происходит, они ничего не слышат, ничего не видят, и вообще, они мебель. Вполне возможно, что в «Вечерней звезде» они повидали столько странного, что их уже ничем не удивить.

Когда сильный, самоуверенный мужчина стоит перед тобой на коленях сломленной куклой, невозможно на него сердиться.

А ещё я – венерианка, и я отвечаю за мужчин, кровь которых на меня отозвалась. Даже если они так беспардонно напрашиваются на совместную ночь. Может, ему гормоны в голову ударили и он совсем уже не может держать себя в руках.

– Хорошо. Тогда…

– Благодарю, госпожа, – Тилар плавно поднялся, поклонился с космическим достоинством. – Я утром буду ждать вас в такси.

Развернувшись, Тилар ушёл в сторону зала заседаний. И со спины, в этом безупречном пиджаке, его снова можно было спутать с Вадиком, чтоб тому икалось.

Я вздохнула.

То есть он действительно просто зовёт позавтракать вместе, где-нибудь в кафе, как люди обедают или ужинают? Это что, утреннее свидание? Или я опять себе надумываю лишнего?

Внутри мелькнуло и исчезло разочарование. Кажется, я была бы не против снова оказаться с Тиларом наедине.

Ларий, который столько времени ходил за мной хвостиком, вечером внезапно сообщил, что ему нужно время на переезд. Собрать вещи, сдать квартиру, договориться на работе о смене графика. Я только пожала плечами. Он взрослый мужчина, нет нужды у меня отпрашиваться в свою старую жизнь. Всем нам нужно время, чтобы приспособиться к изменениям, привыкнуть к ним.

И только когда Ларий ушёл, я вспомнила, что так и не спросила про пропавшие подарки от Тилара. Наверняка он отправлял их с роботами-курьерами! Хотела связаться с консьержем, уточнить, поступали ли для меня посылки, но неожиданно для себя обнаружила, что уже полночь. Куда только время ушло? Я решила, что про подарки узнаю завтра, хоть и грызло любопытство, но усталость оказалась сильнее. Зато будет мне завтра большой сюрприз, если, конечно, подарки дошли и их никто не уничтожил.

***

Утро началось с шебуршания маленького Ария в коридоре, тихой ругани Милара над сломанной дверцей шкафа, которую два робота никак не могли подержать ровно, пока он соединяет контакты обратно. Над аппаратом для воздушных коктейлей, который снова начал плеваться оранжевой пеной, Милар только вздохнул и пообещал посмотреть, когда закончит со шкафом.

Я попросила Милара взломать дверь в мамину «комнату для женского рукоделия», как когда-то окрестили помещение отцы. Им туда хода не было, а я в то время не интересовалась мамиными увлечениями. Милар скептически осмотрел панель замка, что-то понажимал и честно признался, что сомневается в успехе, но попробует – хуже точно не станет, комната и так для меня недоступна.