Венерианский цикл

— Чтобы пояснить вам мое предложение, — начал он, — расскажу немного о себе. Мой отец — офицер британской армии, мать американка из Вирджинии. Я родился в Индии, когда отец там служил. Был воспитан домашним учителем, старым индусом, преданным моим отцу и матери. Учитель, Чандр Каби — немного мистик, научил меня многому, что не входит в школьный курс для детей, которым меньше десяти. В частности, телепатии, которой он владел с таким искусством, что мог беседовать, несмотря на огромные расстояния, с тем, кто психологически гармонирует с ним, с такой же легкостью, как делаем мы, находясь лицом к лицу. И более того: собеседник, точнее, реципиент, мог видеть то же, что видел Чандр Каби, или то, что индус желал ему показать. Всему этому он научил и меня.

— И при помощи телепатии я тринадцатого увидел полуночную посетительницу?

Он кивнул:

— Это испытание необходимо, чтобы установить, способны ли вы войти со мной в психологический контакт. Ваше письмо точно цитирует слова, которые должен был произнести призрак, и я наконец убедился, что нашел человека, которого искал долгое время.

Но продолжу свое повествование. Надеюсь, не надоел вам; мне абсолютно необходимо рассказать все о моем прошлом. Тогда вы сможете решить, достоин я вашего доверия и помощи или нет.

Я заверил его, что слушаю с величайшим интересом. Он продолжал:

— Мне еще не исполнилось одиннадцати, когда умер отец и мать увезла меня в Америку. Мы сначала направились в Вирджинию и жили там три года у прадеда по материнской линии, судьи Джонсона Карсона, имя и репутация которого вам, несомненно, известны.

После смерти старика мы с матерью переехали в Калифорнию. Там я ходил в частную школу, а позже поступил в небольшой колледж в Клермонте, который славился научными традициями, высокой квалификацией преподавателей и прилежностью студентов.

Вскоре после поступления в колледж третья трагедия в моей жизни — умерла мать. Оглушенный этим ударом, я потерял интерес к жизни, но обрывать ее не пожелал. Чтобы заглушить душевную боль, бросился в безрассудные предприятия. Выучился летать. Рискуя жизнью, стал каскадером. В заработке я не нуждался. После смерти матери я унаследовал значительное состояние прадеда Карсона, настолько большое, что только расточитель мог бы промотать годовой доход с него. Упоминаю об этом лишь потому, что затеянное мной предприятие требует значительных затрат, и хочу, чтобы вы знали: моих личных средств вполне достаточно…

Однако жизнь в Голливуде тяготила меня. Здесь слишком многое напоминало мне о матери. Я решил отправиться путешествовать и довольно быстро объехал мир. Будучи в Германии и заинтересовавшись ракетными исследованиями, финансировал некоторые из них. Именно там родилась моя идея. Ничего оригинального, за исключением решения применить полученные результаты исследований с великой целью — отправиться на ракете в экспедицию к другим планетам.

Имеющиеся данные убедили меня, что из всех планет Марс единственная, предположительно населенная существами, подобными нам. В то же время я осознавал, что, даже если смогу успешно достичь Марса, то вероятность того, что мне удастся возвратиться на Землю, окажется ничтожно мала.

Помимо личного интереса необходимо иметь дополнительные веские поводы, чтобы пуститься в подобную авантюру. Вот почему я начал искать, кому передать информацию, полезную для науки в случае успеха. Затем мне пришло в голову, что мой опыт смогла бы использовать вторая экспедиция, решившая отправиться на Марс. Не сомневаюсь, что найдется много искателей приключений, готовых пуститься в подобные полеты, если их осуществимость будет доказана.

Больше года ушло на конструирование и постройку гигантской ракеты на острове Гуаделупе, у западного побережья Нижней Калифорнии. Мексиканское правительство оказывало мне всяческую помощь. На сегодняшний день готово все до последней детали. В любой момент можно стартовать.

Он закончил и вдруг медленно растаял. Стул, на котором сидел Карсон, оказался пустым. Кроме меня в комнате не было никого. Пораженный, почти испуганный, я неожиданно вспомнил, что Ротмунд напоминал о действии лекарственных препаратов на мой разум. Кроме того, душевнобольные никогда не сознают, что они сумасшедшие. Не сошел ли я с ума? Холодный пот выступил на лбу, ладони стали влажными. Потянулся к кнопке, чтобы вызвать Ральфа. Сомнений, что Ральф нормален, у меня не было. Если он встретил Карсона Нейпера и провел его в мой кабинет, то что же произошло?

Но прежде чем пальцы коснулись кнопки вызова, Ральф торопливо вошел в комнату.

— Мистер Нейпер пришел снова, — озадаченно произнес он и добавил: — Но как он вышел? Ведь вы с ним разговаривали?

Я вздохнул облегченно и вытер пот с рук и лица: если тут и есть сумасшедшие, то их двое.

— Позови его и останься здесь.

Нейпер вошел; взгляд его выражал немой вопрос.

— Вы полностью уловили ситуацию, которую я попытался объяснить? — спросил он, словно наш разговор не прерывался.

— Да, но… — начал я.