Венец айтаны

Наконец, графиня успокоилась, тихо отстранилась и начала рассказ. Про то, как под стены замка пришли крестьяне, как она уговорила барона не стрелять в них, а сказаться сторонниками принца, как Смегнни не преминул воспользоваться шансом захватить командора Ронтона и как она совсем ничего об этом не знала.

– Вы верите мне, командор?

– Верю, миледи. – Ему показалось, что у девушки вырвался вздох облегчения. – Может быть, я делаю глупость, но я вам верю. И пожалуйста, хватит звать меня командором, вы ж не сержант какой-нибудь! Меня Марис зовут.

Графиня улыбнулась.

– Я постараюсь, – пообещала она. – А меня Элина.

– «Дорогая Элина», – произнес Ронтон, подражая говору Вланнеса.

Девушка невольно рассмеялась. Ну все, кажется, отошла, ну вот и славно.

– Поехали, миледи Элина. – Он вновь усадил ее в седло. – Тут недалеко должны быть мои люди.

Глава X Дороги в Картеви

Барон Бринсен придирчиво осмотрел свое новое обиталище. Следовало признать, что особняк был очень даже неплох. Но Бринсен недовольно поморщился. Главное было не в условиях, а в том, что он опять остался без своей наработанной агентуры. Конечно, самых талантливых своих людей он забрал с собой, но информаторы, отлично налаженная система слежки и доносов – все осталось в Вазаре. Барон вздохнул. Ничего не поделаешь, он сам высказался за то, чтобы перебраться в Картеви. Не нужно было быть великим стратегом, чтобы разгадать замысел повстанцев. Почти весь район уже был охвачен бунтом, и восставшие никак не могли оставить без внимания такой большой и богатый город, как Картеви. Сюда – именно сюда, а не обратно в столицу – двигался с перешедшими на его сторону войсками мятежный герцог Контерд. Насколько понимал Бринсен – и полностью одобрял такую позицию, – герцог Сагрейн не собирался подпускать мятежников к столице, а это значило, что они должны быть остановлены у Картеви. И без того большой гарнизон спешно усиливали новыми частями, сюда же, в Картеви, выехал советник по особо важным вопросам Шо-Голи, сопровождаемый своим первым (и теперь единственным) учеником Ка-Незо и бароном Бринсеном.

Несмотря на то что альгавийцам, казалось бы, удалось разгадать планы повстанцев и принять все меры, чтобы помешать их осуществлению, Бринсена беспокоило сразу несколько моментов. Во-первых, им так и не удалось схватить принца и айтану. Посланный отряд вернулся ни с чем. Среди захваченных и убитых при штурме женщин искомой айтаны не оказалось (как это определили колдуны, барон не знал, но в таком вопросе полностью им доверял), мальчишки в замке тоже не было. У пленников удалось выяснить только то, что и мальчик, и странная темноволосая женщина («худая такая, волосья висят, как взглянет – оторопь берет, глазищи синие-синие, таких и не бывает, аж жутко делается», – слушая рассказ служанки, барон наморщил лоб. Где и когда он еще слышал про неправдоподобно синие глаза?) действительно какое-то время были в усадьбе, но давно ее покинули вместе с графом ди Гордони и его сыном. Зато теперь Бринсен и колдуны знали имя айтаны – ее звали Лесси. Барон надеялся, что ему все-таки удастся установить, как она связана с повстанцами. Почему-то это очень интересовало Шо-Голи.

Второе, что беспокоило Бринсена, – то, что молодой графине ди Гордони удалось убежать от посланного отряда и исчезнуть непонятно куда. Посоветовавшись с колдунами, барон объявил графиню в розыск по всем альгавийским гарнизонам. И вскоре получил сообщение, заставившее его заскрежетать зубами от ярости – опять опоздали! Графиня две недели спокойно прожила в замке Смегнни, а потом помогла сбежать пойманному главарю повстанцев и сама скрылась вместе с ним.