Венец айтаны

– Его милость граф изволит отсутствовать! – отчеканили в башенке, давая понять, что разговор окончен.

– То есть как отсутствует? – изумился Марис. – Куда же он делся?

– А ты кто таков вообще? – Голос стал подозрительным. – Его милость куда пожелают, туда и едут, и отчет никому не дают!

– А девушка по имени Лесси? – не сдавался Марис. – Она здесь?

– Здесь нет никаких девушек по имени Лесси, – отрезал привратник.

– А кто тут вообще есть? – вспылил Ронтон. К его раздражению примешивалась изрядная доля тревоги.

– Госпожа графиня есть, но они отдыхать изволят, – снизошел наконец привратник.

– Ну ладно, давай сюда госпожу графиню! – с сомнением потребовал Марис.

– Я же сказал, они отдыхать изволят! – воспылал праведным гневом привратник.

– Я тебе щас устрою отдых! – зловеще пообещал Марис. – Срочное дело, ясно?

Они долго могли бы так препираться, но тут на дорожке, ведущей к воротам, показалась молодая леди, разряженная самым изысканным образом. Золотистые волосы были уложены в аккуратную прическу, кружевные юбки безукоризненно сидели на ладной фигурке, молочно-белая кожа, укрытая от солнца широким зонтиком, казалась почти прозрачной.

– Что вам нужно? – высокомерно осведомилось изящное существо.

– Мне нужен граф ди Гордони, – догадываясь, что перед ним пресловутая графиня, Ронтон слегка наклонил голову. Очевидно, ему полагалось как минимум снять шляпу, потому что графиня поджала губы и еще более неприязненно посмотрела на визитера.

– Вам же сказали, что графа нет, – отчеканила она.

– Хорошо, а девушка по имени Лесси? Она здесь? – взмолился Марис. Он не терял надежды узнать о сестре хоть что-нибудь.

– Здесь нет никаких девушек по имени Лесси, – надменно отрезала графиня.

– А мальчик, мальчик лет десяти, в замке должен быть мальчик…

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – враждебно сказала хозяйка замка.

– Его зовут Арман! – предпринял Марис еще одну отчаянную попытку.

– Вы ошибаетесь. Здесь никого нет.

– Да послушайте, вы! – Ронтон был в ярости и в растерянности одновременно. – Им угрожает опасность, понимаете вы, опасность! Где они? Где господин граф?! Мне нужно с ним поговорить! Дьявол! Где Лесси? Куда вы дели Лесси?! Да стойте же, черт вас побери! – Он в бессильном гневе вцепился в прутья решетки. Не обращая на него никакого внимания, графиня высокомерно развернулась спиной и через минуту скрылась в дверях особняка. Марис продолжал кричать еще несколько минут, надеясь привлечь внимание других обитателей замка. Может быть, Лесси все же где-то внутри? И она узнает наконец его голос? Однако вместо сестры откуда-то из-за дома показалось несколько решительного вида мужиков.

– А ну иди отсюда! – хмуро велел один из них. – А то мы по приказу госпожи графини щас собак спустим!

Марис в немом бешенстве посмотрел на неприступные ворота замка, на безмолвный особняк, на мрачные рожи дворовых мужиков, зло плюнул, вскочил в седло и пришпорил коня.

Итон Нолни, прищурившись, смотрел в ясное голубое небо и понимал, что никакого выбора у него, собственно, и нет. В Гоуне ему больше делать нечего, это однозначно. Ни Дина Синга, ни его жены в городе нет. Нолни сам от себя не ожидал, что окажется таким хорошим сыщиком. Всего за две недели кипучей деятельности ему удалось выяснить, что к Милли Синг приходили гвардейцы, что хозяйка таверны провела несколько дней в тюрьме, а потом ее неожиданно выпустили, что очень скоро за ней приехал муж («а народ болтал, что Дин к разбойникам подался» – качала головой обожающая сплетни старуха-соседка), что они перезимовали в городе, но как только закончилась весенняя распутица, уехали из Гоуна в неизвестном направлении. Итону удалось найти извозчика, который довез Синга с семейством до Порфы. Извозчик божился, что предатель и не думал прятаться или заметать следы. А раз так, то Синг явно держал путь в Дундрут. Вероятнее всего, он уже сел на корабль и уплыл очень далеко. И ехать в Дундрут Итону совершенно бессмысленно. Но не поехать он не мог. Он должен во всем убедиться сам.

Итон не мог бы точно сказать, в какой момент он вдруг отчетливо понял, что Лесси не вернется в Сосновку. Она не обманывала его, о, она была с ним честна! Итон ненавидел эту ее откровенность. Итон ненавидел тревожные и сочувственные взгляды, которые бросали на него брат и мать, а в особенности его выводили из себя подобные взгляды Мариса. Потому что они ясно означали, что рассчитывать ему не на что. Итон ненавидел циркачей, которые увезли его невесту неведомо куда, посулив что-то, чего он не мог понять. Иногда он хотел так же возненавидеть саму Лесси – за ее глаза, за ее волосы, за ее губы, которые он напрасно тщился позабыть, – и не мог, и знал, что никогда не сможет. Привычный мир, в котором у него всегда была одна-единственная цель, рушился как карточный домик, и Итон равнодушно плыл по течению, повинуясь судьбе.

Глава II Искусство ночного штурма