Венец безбрачия

— Я не думаю, что в твоём мире тебе пригодятся местные деньги, но знаю, что золото и драгоценные камни там тоже в цене.

— Спасибо, — глубоко вздохнув, я убрала украшение обратно и крепко прижалась к мужчине.

Я ни на минуту не сомневалась, что ожерелье это стоит значительно больше суммы, выданной мне Цаем в МКИЦе на пути сюда, но устраивать разборки по этому поводу не стала. Мне, конечно, неловко принимать такой дорогой подарок, но возражать — это демонстрировать себя неблагодарной свиньёй. Да и… лицемерие это. Потому что всё равно очень приятно. Стыдно, но — приятно. Стыдно от стоимости, а приятно — что он вообще вспомнил о моих затерявшихся на территории Аэрьи сбережениях и, более того, решил мне их компенсировать. Я бы на его месте и не подумала о подобном; даже не со зла, а просто не вспомнила бы. Да я и на своём месте обо всём этом благополучно забыла!

— Пойдём, — выпустив из объятий, мужчина мягко потянул меня за локоть. Потом вдруг замер, будто озарённый идеей, и заозирался.

— Что случилось?

— Вспомнил кое‑что. Сейчас, это быстро, — и он увлёк меня куда‑то в боковой коридор. Один поворот, второй; за спрятанной в тупичке дверью обнаружился не то чулан, не то подсобка достаточно внушительного размера, стены которой были закрыты стеллажами, заполненными разнокалиберными ящиками и коробками. Впрочем, каморка эта была вполне прилично освещена; не хуже, чем остальные помещения дворца.

— Кхм. Гер, мне сейчас ещё страшнее, чем было пять минут назад, — растерянно кашлянула я. — Что происходит?

— Я хочу, чтобы ты посмотрела на себя в зеркало, — спокойно сообщил он, подтягивая меня за локоть к углу комнаты, где на стене между шкафами зачем‑то висел упомянутый предмет интерьера. Я даже огляделась в поисках инвентаря местной уборщицы, имеющей привычку прихорашиваться перед этим зеркалом после смены, но предсказуемо ни одной швабры или ведра не обнаружила.

— Что, я настолько ужасно выгляжу? — нервно хмыкнула я.

— Нет. Просто я хочу знать, какого цвета у тебя глаза, а сам я цветов не различаю, — точно так же невозмутимо пояснил демон.

— Зелёные, я тебе это и так могу сказать, — пробормотала я, отчего‑то смутившись.

— Зоя, ты можешь просто сделать, о чём я прошу, не задавая уточняющих вопросов? — тяжело вздохнул он, и я смутилась ещё сильнее, но послушно уставилась в предложенное зеркало. Отражение не то чтобы совсем не порадовало, но, кажется, беспокойство было написано у меня на лбу. Бледная, с лихорадочным румянцем на щеках, и всё это только усугублялось чёрным платьем. Интересно, почему тот первый наместник выбрал именно такие цвета? Лично ему шёл белый? Инь — ян, тоже мне… — Действительно, зелёные, — тихо хмыкнул над ухом Менгерель. — Очень красиво. Жалко, я не догадался уточнить раньше. Пойдём.

— А что было бы? — полюбопытствовала я, когда мы выбрались из каморки в коридор.

— Не важно, — поморщился он. И мы двинулись дальше.

Я искренне надеялась, что идти придётся не очень далеко и, главное, не придётся выходить за пределы дворца. В каком‑то смысле я угадала; наружу мы действительно не выходили, зато выбрались в тот самый сад под открытым небом.

— Всё будет происходить в саду? — растерянно уточнила я.

— Нет. Погоди, немного терпения, — с усмешкой отозвался демон. — Тебе понравится.

Я послушно замолчала, но тут же начала изнывать от любопытства. Никаких крупномасштабных сооружений на территории сада я не помнила, да и сам он не отличался обширностью.

Наверное, стоило отдельно поблагодарить Гера за этот небольшой сюрприз: любопытство частично вытеснило страхи, и позволило мне частично взять себя в руки. И вновь попытаться поверить, что всё будет хорошо. Настолько, насколько это было возможно ввиду предстоящего расставания с Менгерелем.

Демон привёл меня в ту часть сада, что примыкала к глухой стене без дверей и окон. Я предположила, что именно за ней прячется главная цель нашего пути, но всё оказалось гораздо интересней. Добравшись до изящной беседки под сенью плотных крон незнакомых деревьев, мы прошли её насквозь — и шагнули на прежде не замеченные мной каменные ступени, начинавшиеся позади беседки и уводящие куда‑то вниз. Первые несколько шагов были сделаны под лёгкой аркой, полностью заросшей каким‑то вьюнком и оттого пропускающей света не больше, чем глухая стена, а потом живую крышу сменил тот же камень, что составлял ступени. Некоторое время получалось ориентироваться в пространстве благодаря проникающему от входа свету, но потом мы погрузились в темноту.

Я хотела попросить спутника о помощи, — например, подсветить так, как делал это в катакомбах другого мира, — но не успела. Мою невысказанную просьбу выполнили сами стены. Тонкие прожилки в камне начали источать бледный оранжевый свет, которого вполне хватало для спокойного продвижения без риска свернуть шею на очередной ступеньке. Правда, впереди коридор всё равно терялся во мраке, и было непонятно, далеко ли нам спускаться.