Венец безбрачия

— Документов нет, придется есть меня! — скромно заметил демон, обнимая меня в тот момент, когда мы въезжали в темноту, щедро и густо обвешанную искусственной паутиной. На нас вылез вампир, смахивающий на моего генерального после новогодних праздников, вылетела стая летучих мышей, раскатала губу и бинты игрушечная мумия трудоголика, которому не дают больничный, вставая из красивого саркофага. Но нам было уже совсем не страшно, потому что рубашка расстегнута, куртка валялась в ногах, а платье собралось гармошкой на талии. В абсолютной темноте, я целовала обжигающие губы, а мне отвечали с таким же дьявольским порывом. Мне организовали камеральную проверку, заставив меня обрадоваться тому, что у меня с бухгалтерией все абсолютно гладко. Но я в долгу не оставалась, требуя показать удостоверение личности и уверяя, что красивый пиджак и белая рубашка не дают ему право вот так вот просто проверять мою бухгалтерию! Я отодвинула ногой сброшенный на пол пиджак, пока юрист не успокаивался, изымая у меня по очереди все кружевные активы. Мой долг существенно сокращался, а в тот момент, когда его рука потянулась лишить меня последних активов и удовлетворить требования проверяющего органа, даря сладкий и глубокий поцелуй, в кромешной темноте раздался жуткий вой.

Нет, все понимаю, что для бешеной собаки восемьсот километров не крюк, но как он здесь очутился?

— Тихо-тихо, — прошептал демон, прижимая меня к обнаженной и исцелованной мною же груди, пока у меня колотилось сердце. Его рука легла мне на голову и провела по волосам. — Я тебя отобью. Если не всю, то хотя бы по частям! Ладно, шучу… Помни, у нас контракт.

Вой снова разорвал тишину, заканчиваясь разъяренным рыком ревнивого чудовища. Не знаю, как насчет любовников в шкафу, но я бы сама орала «Подвинься», если бы вышла замуж за оборотня. Витязь на распутье с ужасом включил правый поворотник.

— О — оборотень. Р — ревность, — сардонически заметил демон, пока я терлась об его грудь, замирая и сглатывая. — И ведь нашел же все-таки. Не люблю, когда мне мешают.

Голос в этот момент стал очень зловещим, а я почувствовала, что самое страшное в этой комнате страха сейчас обнимает меня одной рукой, а собачка просто прибежала, обнюхала, вильнула хвостом и пошла по своим собачьим делам. Внезапно на вагонетку что-то прыгнуло, пронзительно воя и злобно рыча. Рядом со мной мелькнула лапа с когтями, которые оцарапали бы, если бы меня не прикрыли.

— Твар-р-рь, — прорычал оборотень, но его тут же отмело невидимой волной. — Р-р-разорву! Загр-р-рызу! Р-р-растер-р-рзаю!

Еще один рывок, и я почувствовала, как меня со всей силой прижимают к себе, отбивая удар и отбрасывая ревнивца в сторону.

— Послушай, контрацептив, — раздосадованно заметил демон, а я понимала, что в чем-то он, несомненно, прав. — Сдуйся отсюда! Повторяю первый и последний раз. Больше повторять не буду! Не твое собачье дело, чем мы тут заняты!

— Она — моя! — мчался на нас оборотень, пока все одинокие девушки скрещивали пальцы и мечтали, чтобы именно с таким усердием их тащили в сторону узаконенной бытовухи. — Р-р-руки пр-р-рочь!

— Тут вообще-то не руками, ну да ладно! — усмехнулся демон, отбрасывая локоны за спину и натягивая рубашку. — В сторону. Достал. Наказанье мое! В сторону! Стоять позади меня!

— Р-р-разлучник! — рычал оборотень, прыгая на демона и отлетая в гости к графу Дракуле. — Р-р-разор-р-рву!

Демон стоял на рельсах, а на него на всех парах неслось чудовище. Шаг вперед, взмах руки, и в сторону ревнивца отлетела вагонетка, завалившись на семейку зомби. Осиротели сразу два зомбиренка. Каждый шаг демона сопровождался такими разрушениями, от которых хотелось застраховать не только имущество, но и жизнь. Невидимая сила корежила рельсы, швыряла вагонетку и антураж, отбрасывала оборотня при каждом его рывке, но тот упрямо вставал и снова мчался разбираться с разлучником.

— Наказанье мое, мы тут поиграем с собачкой, — процедил демон, но оборотень не унимался. Одна стена вылетела, оставив просвет, через который выскользнул блохастый собственник. Раздался скрип искореженного металла, в проеме мелькнула спина демона в развевающейся на ветру рубашке.

Я бросилась за ними, понимая, что в последний раз за меня дрались в школе. Ну, не конкретно за меня как за девушку, а за право сидеть рядом со мной из соображений практичных и отнюдь не романтичных.