Венец Безбрачия, или А можно всех посмотреть?

Прямо в коридоре, сжимая в руке кроссовок, стояло нечто, что ни в сказке сказать, ни с пересохшим от страха горлом описать. Обнаженный, красивый, как мраморная статуя мужик с большим, я бы даже сказала, огромным… х… хвостом. Чешуйчатым хвостом змеи вместо ног. Глаза у мужика были завязаны тканью штанов. Я понимаю, что не мисс Вселенная, но не настолько же!

– Раз… Два… Три… Четыре… Пять… – прошептала я, желая сыграть в прятки как можно скорее. Если что я – в сейфе под замком.

– Можешь смотреть, – великодушно разрешило мне пресмыкающееся, подползая ко мне с вытянутыми руками. Его рука легла мне на лицо и стала его интенсивно ощупывать. Еще немного и мне пальцем попадут в ноздри.

– Красивая, – постановил жених, продолжая нащупывать нить будущего романтического разговора. Ну да! Нос на месте, глаза в нужном количестве, рот тоже не на боку – просто богиня! – И даже волосы есть! И нос!

Какая прелесть! Вот это – комплименты! Если наличие волос и носа делает меня завидной невестой, то другим соискательницам я не завидую! Надо было ему вместо лица что-нибудь другое подставить и заодно проверить рекламу «Лицо, как попка младенца!».

– Я – василиск, – представился кандидат, проводя контрольные ощупывания. Я перевела взгляд на хвост и чуть не преставилась. Бррр!

– Вася? Очень приятно, – сдавленно заметила я, чувствуя, как пальцы чуть не попали мне в рот. В моем послужном списке не хватало только питона Васи. Нет, ну судя по тому, куда опускаются его руки в процессе, он еще тот гадюк!

– Эй! – возмутилась я, глядя на черную и непроницаемую ткань на глазах Чингачгука Большого Змея. – Понимаю, что ты – слепой, но чувствую, что шарящий и настырный.

Я посмотрела на плавный переход человеческого тела в чешуйчатый хвост и поняла, что как-то не сложатся у нас паззлы. При всем желании…

Внезапно в коридоре раздался хлопок и появился еще один силуэт в молочной дымке клубящегося тумана. Так! А вот это уже интересно! Я гарем не заказывала! Раздался звук детской погремушки и возмущенное шипение.

– Сыночек! – прошипел расстроенный женский голос под аккомпанемент погремушки. – Ты где, сыночек? Мамочка пришла! Ползи ко мне, родной! Я так переживала… Так переживала…

– Мама! – обрадовался питон Вася, демонстрируя мне счастливую улыбку и махнув рукой куда-то позади себя. Гадюка Ивановна? Анаконда Петровна? Гюрза Степановна? – Красавица, познакомься! Это – моя мама!

– Вы не переживайте, девушка. Мама вам мешать не будет. Мама в уголочке посидит, – заметила мама, подползая к нам и близоруко щурясь змеиными глазами. На ней было столько украшений, что я удивляюсь, как ее не утащила сорока. Пока мне озвучивала два имени, от которых в ответ зашипел любой уважающий себя кот, я поняла, что имена у них не просто уникальные, но и неповторимые. Лично для меня. Так что для удобства буду называть их «Вася» и «Медуза Горгоновна».

Медуза Горгоновна осматривала меня со всех сторон, как машину на авторынке перед покупкой. Разве что с фонариком под капот не залезла. Ее очень интересовал мой пробег, скорость рождения внуков и километраж, который я в случае чего готова наматывать вокруг ее ненаглядной кровиночки. Взгляд у нее был таким проницательным, что тут же захотелось потребовать справку о флюорографии и рентгене.

– Мам, она хоть красивая? – с надеждой спросил Вася, снова протягивая руку в мою сторону.

– На любителя, сынок, – фыркнула Медуза Горгона, пока я с интересом и отвращением рассматривала «потенциальную свекровь». Ее лицо напоминало отчаянные попытки угасающей звезды вернуть себе былую юность, а волосы – городскую легенду, что иногда обычная краска для волос – становится зеленоватой по независящим от производителя причинам.

– Ну что тебе сказать, сынок! Глаза могли бы быть и побольше, нос поменьше, подбородок поуже, губы попухлее… Но я не вмешиваюсь! Ваша жизнь – вы и решайте. Мама вмешиваться не будет… Но ты хоть о себе расскажи, сынок. Пусть знает, кто решил ее осчастливить! – заявила мама, которая собиралась молча посидеть в углу. Наш герой гордо вскинул голову и изрек:

– Я – василиск. Мой отец был василиском. Я – на половину наг. Мама – наг, а папа – василиск! – сообщили мне, пока мама стояла и чинно кивала, соглашаясь с тем, что мне несказанно повезло.

– Я могу убивать одним взглядом! Испепелять и обращать в камень! – хвастался мне потенциальный уж. Мама тем временем, шурша погремушкой на кончике хвоста и звеня драгоценностями, осматривала мой коридор с дотошностью будущего жильца.

– Мы – очень древний народ. И живем больше двух тысяч лет, – продолжал питон Вася, положив мне руки на плечи, явно, чтобы я не сбежала.

– И сколько тебе лет? – я поинтересовалась исключительно ради приличия, ибо Медуза Горгоновна уже критично рассматривала кроссовки, поднимая их за шнурки.

– Мне – восемьсот, – улыбнулся Вася. Мама, звеня браслетами, стала изучать содержимое моей сумки, методично перерывая пудреницу, блеск для губ, влажные салфетки, визитки.

– А маме? – на автомате спросила я, глядя как из сумки извлекают чехол для зонтика.